— Я, конечно, не берусь отвечать за точность, но, возможно, следует взглянуть под кровать Микеланджело, — уклончиво ответил Донателло. —
Когда я проходил мимо его комнаты недавно, оттуда сильно сквозило...
— А, по-моему, это у вас у всех в головах сильно сквозит, — сделал выговор ученикам Сплинтер и направился в комнату Микеланджело.
Предположение Донателло оправдалось с удивительной точностью. Трое черепашек не преминули удивиться, когда учитель, войдя в комнату Микеланджело и заглянув под его кровать, обнаружил в кирпичной стене аккуратно вырубленный лаз. И хотя черепашки-ниндзя многократно пользовались этим лазом, они сочли нужным прикинуться крайне удивлёнными, что, впрочем, у них плохо получилось.
Учитель не стал выводить учеников на чистую воду. К чему? Достаточно было знать, что этим неугомонным черепашкам не сиделось в укрытии.
«Значит, я ошибался, когда полагал, что для их собственного блага будет лучше держать учеников подальше от города, — подумал Сплинтер. — Что ж!
Признать свою ошибку — это значит, наполовину исправить её., Я не вправе больше удерживать их в этих стенах. В одиночку Микеланджело может угодить в беду. Пусть эта троица отправляется спасать его. А заодно, пусть спасает и всё человечество...»
Учитель Сплинтер окинул учеников суровым взором, под которым они виновато поникли.
— Нечего притворяться, будто впервые видите этот лаз, — негромко сказал Сплинтер. — Нас сейчас должно беспокоить другое. Вы, наверное, не хуже меня догадываетесь, зачем полез через этот ход на поверхность Микеланджело?
— Вы полагаете, учитель, что он уже на пути в парк Форест? — уточнил Рафаэль.
— Я в этом не сомневаюсь. Мы все хорошо знаем Микеланджело. Просьба Эйприл О’Нил для него равносильна приказу, а судьба человечества важнее собственной жизни. Но если из того, что рассказала Эйприл о цирке- шапито, верна хотя бы часть, то у него могут возникнуть крупные неприятности. Неужели вы бросите своего друга в беде?
— Никогда! — воскликнул Донателло.
— Означают ли ваши слова, учитель, что мы можем отправиться в город? — спросил Леонардо.
— А как же ваши слова о том, что нам требуется ещё неделя тренировок, что мы ещё не готовы к схватке с противником? — недоумевал Рафаэль.
— Да, можете, — ответил Сплинтер вначале на вопрос Леонардо, а затем и Рафаэля:
— Тренироваться начнёте тогда, когда вытащите Микеланджело из переделки. Я не сомневаюсь, что он уже втянулся в какую-нибудь неприятную историю. С ним это чаще случается, чем с вами тремя вместе взятыми. Довольно промедления! Собирайтесь в путь! Возьмите с собой снаряжение и оружие.
— Нам маскироваться под людей? — поинтересовался Леонардо.
— Не стоит, — усмехнулся Сплинтер. — Вы и так отлично выглядите. Скоро уже стемнеет. В темноте в парке вы сумеете хорошо замаскироваться.
Спустя час, приготовления были завершены.
— Удачи вам! Помните об осторожности. Но и не забывайте о той грани, которая разделяет осторожность и трусость, — напутствовал Сплинтер в дорогу учеников, открывая перед ними металлическую дверь укрытия.
— Мы помним ваши уроки, учитель, — сказал у порога Рафаэль. — Настоящий герой тот, кто в полной мере осознаёт грозящую ему опасность.
— И перед тем, кто побеждает свой страх, ни один враг не устоит, — дополнил друга Леонардо.
Учитель улыбнулся, довольный тем, как хорошо усвоены его уроки. Он долго смотрел вслед уходящим по тоннельной шахте ученикам. Когда они скрылись из виду, он закрыл дверь, подошёл к телевизору с отвёрткой, открутил заднюю крышку, поместил обратно блок питания и завинтил крышку.
Отныне он намерен был, вопреки правилам, смотреть все информационные выпуски городских телеканалов. Сплинтер не сомневался, что, если его ученики что-то учинят, об этом сразу же оповестят по телевидению...
Глава четвёртая
«Межгалактическое шоу»
Леонардо, Донателло и Рафаэль добрались до парка Форест уже в сумерках.
Как и накануне, небо над Нью-Йорком затянулось тяжёлыми свинцово-чёрными тучами. Только на западе прорезалась сквозь эту громаду алая полоса заката. Сгустившуюся тьму в парке разгонял свет многочисленных миниатюрных фонарей, которые были установлены на газонах вдоль аллеи, ведущей к цирку-шапито.
В отличие от предыдущих дней, в парке было оживлённо, слышались смех и громкие разговоры. Реклама, которую быстро распространили по всему мегаполису подручные Крэба, сделала своё дело. Поглядеть на необыкновенное зрелище за символическую плату съехалось множество людей.
У входа в цирк билеты проверяли симпатичные двуногие полулюди, полулошади в красных одеяниях. Каждому входившему билетёры дарили скромные букетики фиалок.
Стараясь не попасться кому-нибудь ненароком на глаза, чере- пашки-ниндзя подбирались к шатру шапито густыми зарослями. Однако в царившей повсюду толчее они не смогли разглядеть Микеланджело.
По этому поводу их мнения разделились. Рафаэль утверждал, что их друг вовсе не пошёл сюда, а значит, им следует вернуться обратно в укрытие. Но Леонардо и Донателло были уверены, что четвёртого черепашку следует искать только здесь, и нигде больше. Так как они оказались в большинстве, то Рафаэль покорно следовал за ними.
Когда, наконец, зал цирка-шапито заполнился, билетёры объявили, что представление начинается. Гул разочарования прокатился над толпой тех, кто не успел на представление. Им предложили купить предварительно билеты на завтра. У входа возникла толчея. Воспользовавшись этим, черепашки-ниндзя сумели незаметно проскользнуть под полог шатра.
Оказавшись внутри, отважная троица бесшумно прокралась в зрительный зал. Они заняли неприметное местечко в самом верху зала, за последним зрительским рядом, за стойками прожекторов. Но и оттуда они не разглядели Микеланджело. Сверху были видны только человеческие головы и освещённое пространство арены.
А четвёртый черепашка тем временем устроился в самом низу зрительного зала, под деревянным настилом, на котором стояли кресла первого ряда. Микеланджело наблюдал за представлением сквозь широкую щель в настиле. Ему даже в голову не приходило, что друзья отправились на его поиски. Он уже ощущал атмосферу опасности, словно разлитую в воздухе цирка, и рассчитывал только на свои силы.
Представление началось с того, что в зале погас свет. В этой темноте начал угрожающе нарастать бой барабанов. Когда нервы зрителей были доведены уже до предела, вспыхнул яркий свет. В зале прозвучал общий крик изумления. Это зрители реагировали на необычайных артистов, которые выходили из-за кулис на арену.
По арене шествовали твари и монстры, обличье которых трудно было даже описать. Их внешность показалась бы самой невероятной выдумкой, если бы только зрители не убедились в этом собственными глазами.
У кого-то из них особый страх вызывали синекожие монстры, у кого-то особое изумление — гиены с человеческими руками. Некоторые женщины завопили от ужаса, когда на арену стремительно и бесшумно вползла гигантская змея с большими, как тарелки, глазами.
Леонардо, Донателло и Рафаэль были поражены видом двухголового клоуна в белом костюме. А Микеланджело вдруг почувствовал, как учащённо забилось сердце в груди, когда из-за кулис грациозно выпорхнула очаровательная девушка в фиолетовом платье, отороченное синим мехом, и пуантах такого же цвета. Роскошные рыжие волосы спадали ей на плечи. На голове у неё возвышалась изогнутая остроконечная красная корона, а за плечами — пара больших пышных белых крыльев.
И в тот момент, когда Микеланджело увидел эту девушку, он понял, что безнадёжно влюбился в неё, что не бросит её на произвол судьбы, что защитит от всех бед. Пусть даже ради этого ему придётся сразиться с чудовищами всех Галактик!
Когда шествие артистов шоу по кругу арены завершилось, из-за кулис показался сам директор цирка Крэб. Он же исполнял и роль конферансье. Вздымая над головой неразлучный золотой жезл, от наконечника которого распространялся во все стороны яркий свет, Крэб представил зрителям каждого артиста, а затем объявил: