- Операция мною продумана. Она не должна занять много времени, - продолжал Крэнк. - К делу приступаем без малейшего промедления.
Глава 5.
Все шло по намеченному плану. Стояла ночь. На планете Антигона она похожа на нашу, если не считать, что на небе нельзя увидеть луну. Её свет не доходит сюда, за миллионы километров. Полковник Шредер и сам Крэнк в уже знакомом нам обличье подошли к невысокому строению в виде правильного шестигранника. Надо сказать, что после закрытия музея, одна из его стен опускалась. Она закрывала крепкие резные двери. Так что обычному ночному посетителю, если бы вдруг такой и объявился, проникнуть в помещение было невозможно. Но это обычному посетителю. Энергии могучего повелителя вполне хватило бы на то, чтобы, не прикасаясь к строению, сдвинуть его с места и приподнять над планетой вместе с фундаментом. Но это не входило в планы Крэнка. Замысел повелителя был намного проще и в то же время коварнее.
Крэнк подошёл к передней стене, провел ладонью снизу вверх, и стена сразу пошла вверх. Сигнализация бездействовала, парализованная потоком отрицательной энергии. Тяжёлые резные двери раздвинулись, пропуская Крэнка и полковника Шредера в помещение. Стена тотчас же опустилась. Бибок и Рокстеди остались с наружной стороны. Внутри было уютно и свежо. Кондиционеры поддерживали постоянную температуру. Крэнк и Шредер присмотрелись. Они стояли посреди пятигранной комнаты со светлыми, отдающими лёгкой голубизной стенами. Вымпел по-прежнему возвышался на своём обычном месте. Увидев миролюбивую надпись, Крэнк насилу удержался, чтобы не уничтожить прочный пластмассовый саркофаг, оставив на месте вымпела расплавленную лужу этого надоевшего металла. Однако злой умысел заключался в другом.
Крэнк достал из небольшого металлического ящичка какой-то непонятный прибор, напоминающий жужжащую игрушечную черепашку. Без лишней суеты открыл пластмассовую крышку саркофага. Буквы выразительно выступили в голубоватом полумраке. Они казались живыми, говорящими.
Крэнк передал прибор Шредеру. Электронный термовибратор, так назывался этот прибор, негромко загудел.
- Через пять минут от этой мазни не должно остаться и следа, - зычно приказал Крэнк.
- Слушаюсь, - по-военному ответил Шредер и принялся за работу.
Стоило сделать несколько круговых движений на месте, и от буквы не оставалось даже штришка. Электронный термовибратор тотчас же ровнял вмятины. Крэнк нервно ходил по кругу. Ему самому не терпелось действовать. Но не заниматься же самому повелителю Крэнку этой грязной работой, если для этого есть подчиненные.
- Готово, - выкрикнул полковник Шредер, расправившись с последней точкой. - Этот шар замолчал на века и не будет дурить людям головы.
- Молодец, хорошо сработано, - похвалил шеф. - Теперь надо сделать другую надпись.
- Какую? Я не могу ничего придумать.
- Тебе и не надо ничего придумывать, для этого необходимо иметь голову, а не шлем. Слушай и пиши.
Тонкий лазерный луч ровно выдавливал пазы в металле. Осталось их заполнить сверхустойчивой краской из самого обычного земного распылителя.
«Жители Антигоны! В космосе не должно быть двух цивилизаций. Мы первые. Мы должны быть единственными. Трепещите. Ваши дни сочтены».
Крэнк несколько раз перечитал написанное и остался доволен. Особенно последней фразой, которая была для него словно бальзам на душу.
- Звучит? - обернулся шеф к полковнику Шредеру.
- Превосходно, сэр. Вы гений!
- То-то же! - воспринял Крэнк похвалу как должное. - Учитесь, идиоты.
Настроение шефа заметно улучшилось, как всегда после очередной пакости. Ещё раз поднялась и опустилась передняя стена. Бибок и Рокстеди вынырнули из темноты.
- Всё спокойно, шеф, - отрапортовали в один голос.
- Молодцы, уроды, - похвалил Крэнк.
- Рады стараться, - оба мутанта икнули от удовольствия.
Глава 6.
Утро следующего дня на Антигоне выдалось необычным. Смотритель музея в присутствии полицейского включил механизм, поднимающий переднюю стену, открыл входную дверь. В помещении стоял лёгкий запах электрических разрядов. И смотритель, и охранник сразу же почувствовали нечто неладное. То, что появилась новая надпись, они заметили сразу, хоть ни один из них не мог её прочитать. Просто прежняя была знакома настолько, что каждый из работников музея - да и не только они - мог начертать ее по памяти с закрытыми глазами.
- Что случилось? - смотритель со всех сторон оглядывал вымпел.
- Тревога! - прокричал полицейский и уже готов был нажать красную кнопку на щитке приборов.
- Не сметь! - дёрнул его за рукав смотритель. - Вызвать по связи начальника охраны!
Полицейский не стал поступать наперекор, хотя и не привык, чтобы им командовали.
Около двери постепенно начала собираться толпа.
- Музей закрыт на реконструкцию, - время от времени передавали по связи. Но люди не расходились. Даже по голосу из динамика можно было заметить, что случилось что-то невероятное.
Один за другим прибывали ответственные чины. Сперва появился начальник охраны, следом - мэр города. Через два с половиной часа ведущие языковеды планеты, которые открыли в своем родном антигонском языке все на десятки лет вперед и прославились теперь знанием одного из космических языков.
Все присутствующие напряженно всматривались в запись, ждали, пока языковеды огласят текст. Те же не торопились, но час за часом их лица становились всё мрачней, карандаши в руках дрожали.
- ...Трепещите! Ваши дни сочтены! - прочитал, наконец, словно не своим голосом ведущий языковед, и сразу же глухой ропот прошёлся по залу:
- Ни за что!.. как они смеют!.. Наглецы! Они хотят стереть нас с лица планеты. Не позволим! - антигонцы негодовали всё больше.
Гул нарастал. Ещё минута-другая - и начнётся самый настоящий митинг. О митингах помнили на Антигоне лишь некоторые из старожилов. Антигонцы давно научились обходиться без лозунгов и призывов и во всем полагались на избранных ими самими же руководителей, которые никогда не подводили. И не удивительно. Ведь когда управляют лучшие из лучших, по-другому и быть не может. Но на этот раз случай был не рядовой. Все ждали, что скажет мэр.
- Необходимо срочно созвать Большой Совет планеты Антигона, - сказал мэр после небольшого раздумья. - Дело касается каждого из жителей планеты. А пока предлагаю закрыть музей и попытаться выяснить, как могла появиться подобная наглая надпись.
Глава 7.
Большой совет собирался один раз в двадцать лет. Но на этот раз не стали придерживаться срока. Событие было чрезвычайным.
Заседание вёл министр обороны планеты маршал Жезл.
- Так как же могло случиться, что старая надпись исчезла, а на ее месте появилась новая? - обратился маршал к учёным.
- Я думаю, господин маршал, дело в следующем, - поднялся со своего места доктор Кунс. - Нарушилась герметичность в саркофаге, и надпись просто-напросто испарилась.
- А новая в таком случае, по-вашему, конденсировалась? - в тон ему иронично заметил маршал Жезл.
- Почему же? Она находилась в глубине вымпела, и после испарения верхней оболочки проявилась.
Доктора Кунса не поддержали. Форма и вес вымпела не изменились совершенно.
- Вымпел подменили, - настаивал второй учёный, доктор Виль.
С ним не согласился главный архитектор проекта.
- Это невозможно, - доказывал он с чертежом в руках. - Нами предусмотрены все меры защиты.
Спорили долго. Наконец большинством голосов было признано следующее утверждение. Жители враждебной ныне планеты Земля с помощью астронавтов-диверсанов неизвестным антигонской науке способом сумели проникнуть в музей и переделать надпись.
- Первая надпись - жалкий обман, - подвёл итог маршал Жезл. - Нас ввели в заблуждение, и за то время, пока мы мирно облагораживали свою планету и превозносили их за миролюбие, они, подлые, совершенствовали свое оружие и готовились к войне.