- В это верится с трудом, - отрицательно покачал головой Микеланджело.
- Люди - это ладно, - сказал Леонардо. - Но вот как тренидаты могут попасть к себе домой, да еще через столько времени?!
- Через картину, - спокойно ответил профессор, будто не сделал никакого открытия, а только сказал то, о чем знали или догадывались все.
- Через картину? - удивился Донателло. - Но как?
- Я не могу сказать вам всего, - ответил профессор и посмотрел на учителя Сплинтера. - Мы пока сами всего не знаем, а если бы и знали...
Он прервался, будто боялся сболтнуть какую-то великую тайну или чужой секрет.
- Вам, надеюсь, учитель Сплинтер рассказывал об истории этой весьма таинственной и загадочной картины?! - перевел разговор на другую тему Грабен.
- Да, - ответил за всех черепашек Рафаэль.
- А ее невероятное продолжение? - снова спросил профессор.
- Немного, - ответил учитель Сплинтер.
- Немного, это сколько? - теперь профессор спрашивал у учителя Сплинтера.
- Как монахи казнили замок, - ответил учитель Сплинтер.
- Понятно, - сказал профессор. - Так вот, после исчезновения законного хозяина и владельца Замка Вальдхоуз сэра Питера Корнуэльского в его владениях поселились монахи. Они основали там братский монастырь. Но не прожили в нем и месяца и сбежали. Высокий трибунал счел замок Вальдхоуз неискоренимым прибежищем черных сил и приказал уничтожить его. Монахи подожгли замок, который пылал несколько дней невероятно огромным пламенем.
- Но что могло так долго гореть в замке, который сделан из камня? - удивился Микеланджело.
- Вот именно! - согласился профессор Грабен. - Точно так же отреагировали и сами монахи и люди, что стали свидетелями этой казни. Но самое удивительное было потом. В один прекрасный день пламя вдруг не уменьшилось, не погасло, а исчезло.
- Исчезло? - не понял Леонардо. - Как это исчезло?
- Как игральная карта исчезает в руках фокусника, - объяснил профессор. - Представляете, мгновенно исчезает замок, охваченный пламенем, и на его месте не остается ни единого следа прежней огромной постройки, которая стояла несколько столетий.
- Такого не может быть, - осторожно заметил Донателло.
- Но так случилось! - настаивал профессор. - Не верите мне, пусть ваш учитель подтвердит мои слова.
И профессор Грабен указал рукой в сторону учителя Сплинтера.
- Именно так, ребята, - покачал головой тот. - Профессор говорит истинную правду.
- Но почему вы не рассказывали нам об этом тогда, когда первый раз поведали историю картины? - удивился Леонардо.
- Тогда я еще не знал некоторых аспектов энергетического воздействия нас на картину и картины на нас, - ответил учитель Сплинтер.
- Как вас понимать, Сплинтер? - спросила Эйприл.
- Я знал, что картина живая, - сказал учитель Сплинтер. - Но даже и не представлял себе, в какой степени. Каждое лишнее слово, неверно произнесенное, могло вызвать нежелательный эффект.
- Что это значит? - не поняла Эйприл. - Разве картина может так тонко реагировать на наш мир?
- Еще как, дорогая мисс О'Нил! - вмешался в разговор профессор. - Но, как я уже говорил вам, она не только реагирует на наш мир, но и сама воздействует на него. Я просил Сплинтера не говорить пока о том, что мы еще не успели проверить.
- А теперь можно? - поинтересовался Рафаэль.
- Теперь можно, - ответил профессор. - Тем более, что картина, так сказать, ожила не по вине Донателло и Рафаэля, которые просто чисто случайно оказались возле нее в полночь.
- Это было в полночь? - удивился Донателло.
- А в музее? Разве в музее картина заявила о себе не в полночь? - переспросил профессор.
- Да, в полночь, - согласился Рафаэль. - Я это точно запомнил, потому что там были часы с боем.
- Вот видите, - развел руками профессор Грабен. - Лишние вопросы отпали сами собой.
- Тогда что же случилось? - спросила Эйприл. - Почему картина ожила?
- В двух словах этого не объяснишь, - ответил доктор Грабен. - Мир настолько сложен и многогранен, что понять мои слова сможет человек, который имеет хотя бы отрывочное представление о некоторых частях огромного целого. Простите меня, пожалуйста, я никак не хочу обидеть вас или унизить. Постарайтесь правильно понять. Это вроде как продолжение затронутого вами вопроса о случайностях и закономерностях. Мир, как целое, просто напичкан всякими энергетическими полями. Они постоянно взаимодействуют между собой, но находятся в бесконечном равновесии.