- Не знаю, как Шредер, а Супермозг уже знает об этом, - ответил профессор.
- И что теперь будет? - ужаснулся Леонардо.
- Ровным счетом ничего, - успокоил черепашек профессор Грабен. - В музее-то картина не настоящая! Пусть себе ворует на здоровье!
- А если он догадается, что картина не настоящая? - предположил Микеланджело.
- Все равно у него ничего не выйдет, - спокойно ответил профессор. - Он знает то же, что и мы.
- А что мы знаем? - поинтересовалась Эйприл.
- Мы знаем, что картина будет действовать только две ночи, эту и следующую, - ответил профессор Грабен.
- И что будет с ней потом? - спросил Леонардо.
- Она останется только картиной, - ответил профессор. - Но чтобы подобные случаи не происходили в будущем, и чтобы кому-то не пришлось ломать голову над всеми этими проблемами, с ними нужно покончить нам.
- А как? - спросил Донателло.
- Как? - переспросил профессор. - Мы думали над этим с учителем Сплинтером. Он мне сказал, что вы самые надежные помощники.
- И незаменимые, - тихо добавил Сплинтер.
- И незаменимые, подсказывает Сплинтер, - продолжал профессор. - Те меры предосторожности, которые узнали мы, должны хорошенько запомнить и вы. Правило первое: вы должны следить за тем, чтобы на картину постоянно был направлен яркий луч прожектора дневного света. Правило второе: я не художник, да и Сплинтер тоже, как выяснилось.
- А зачем нам художник? - поинтересовалась Эйприл.
Профессор вместо ответа полез во внутренний карман костюма и достал фотокопию картины «Замок Вальдхоуз».
- Донателло, Рафаэль! - обратился он к черепашкам. - Вы через эту дверь входили в замок? Только постарайтесь вспомнить точно. От этого зависит результат нашего дела.
Черепашки посмотрели на картину и указали на ту дверь, через которую они ночью проникли в замок.
- Вы уверены в своем ответе? - еще раз переспросил профессор Грабен.
- Так же, как то, что меня зовут Донателло, - смело ответил Донателло.
- Тогда я спокоен, - сказал профессор. - Теперь остается найти художника, который перерисовал бы картину.
- Но зачем? - не понимал Леонардо.
- Дверь - это вход в соединительный коридор, - объяснил учитель Сплинтер. - И она должна быть закрытой. Это надо сделать так, чтобы не нарушить картину.
- У меня есть знакомый художник, - ответила Эйприл.
- Отлично, - сказал профессор. - Поговори с ним. Может он согласится помочь нам?
- Хорошо, - ответила Эйприл.
- А теперь правило третье и последнее, - сказал профессор. - Оно может показаться вам абсурдным и нелогичным, но таковы правила игры, которые не нам менять. Так вот, после всего этого нужно будет закрасить картину или смыть изображение на ней.
- Тогда зачем закрывать дверь? - развела руками Эйприл.
- Затем, что она останется открытой даже в том случае, если картину закрасят, - объяснил профессор.
- А я все равно ничего не понимаю, - пожал плечами Рафаэль.
- Вы только выполните правильно, а там посмотрим, - сказал профессор.
Глава 16. Непредвиденное похищение
Черепашки ниндзя сидели дома и ожидали звонка от учителя Сплинтера. Он ушел с профессором Грабеном, потому что этой ночью им предстояло открыть некоторые загадки, связанные с возвращением тренидатов в параллельное пространство. Учитель Сплинтер обещал позвонить до обеда, но было уже одиннадцать с половиной, а он так и не заявил о себе.
- Нам нужно было пойти с ними еще вчера вечером, - сказал Леонардо.
- Зачем? - удивленно спросил Рафаэль. - Помочь мы им все равно не смогли бы, только помешали бы. Уж точно половина времени ушла бы на то, что профессор тебе объяснял бы о всяких там колбах, микроскопах.
- Болван! - рассердился Леонардо. - Он же не медик и не химик. Откуда им взяться у профессора?!
- Какая разница, - ответил Рафаэль. - Не эти предметы, так другие. Только все равно ты бы не отстал от него, пока он не рассказал бы обо всех своих штучках. И не обзывайся, пожалуйста! Я тебя не называю болваном, хотя и следовало бы за такие слова!
- А все-таки он мозг, - восхитился Донателло, вспоминая вчерашний рассказ профессора.
- Кому же, как не тебе хвалить его? - ухмыльнулся Микеланджело.
- Ты что имеешь в виду? - не понял Донателло.
- А то, что он тоже был от тебя в восторге, - объяснил Микеланджело.