Над горячими испарениями, за волнами жара, прямо перед ним встает его брат, и на лице у него играет улыбка. У него босые ноги, в волосах листья. Джулиан встряхивает головой, но брат под деревом не исчезает. Ангел медленно открывает свои голубые глаза, и если бы Джулиан не потерял сознание, он получил бы свободу, там и тогда.
Они подъезжают к дому Джулиана, который стоит среди пальметто[13] и лавровых деревьев в двух милях от кафе Чака и Карла, когда жара доходит до тридцати восьми. Прямо у дороги растет болотная капуста, а воздух здесь до того густой, что кажется, будто патрульная машина то и дело стучится о него. Джулиан подпрыгивает на переднем сиденье. В машину его загрузили четверо парней, которые работают в «Бургер-Кинге» за стойкой, а вид у него был при этом до того помертвевший, что Люси настояла на том, чтобы заехать в универсам и купить аспирин и банку холодной колы.
Шрам у Джулиана на лбу становится лиловым, как сливовая кожица. Куртку он снял, две пуговицы на вороте рубашки расстегнул, пистолет сунул в перчаточный ящик. Плохо ему до ужаса, того и гляди вывернет. В довершение ко всему водит Люси хуже некуда. Джулиан готов под присягой поклясться, что она нарочно метит в колдобины. Каждый раз, когда они подпрыгивают на очередном ухабе, она извиняется. Смотрит она на него так, будто он вот-вот отдаст концы у нее на руках. Он сказал, что это был просто легкий сердечный приступ, но она не поверила. Она уже научилась отличать ложь от правды, к тому же он и сам толком не знает, что это было. Может быть, и впрямь приступ; все же лучше, чем привидение, созданное его тоской и чувством вины.
— Выпейте аспирин, — говорит Люси, кивая на баночку на приборном щитке, которая подпрыгивает на каждой колдобине.
В «Бургер-Кинге» никто Кейта несколько дней не видел, и теперь Люси нужно от Джулиана только одно — чтобы он как можно скорее взял свою вторую собаку и продолжил поиски.
Джулиан делает большой глоток колы. Во время похорон он смотрел на Бобби и был абсолютно уверен, что, если подождать, тот откроет глаза. Веки затрепещут, потом распахнутся. И он откроет глаза, голубые, как и раньше, ярче летнего неба.
— Две таблетки, — не отстает Люси.
Она бросает баночку с аспирином ему на колени. От больного от него толка не будет.
Джулиан бросает две таблетки аспирина в банку с колой, встряхивает и опустошает ее. Он совершил ошибку, когда поехал за Люси, — он знал это и знает, — но не смог остановиться. А теперь посмотрите-ка на него, он даже за руль сесть не может.
— Направо, — говорит он, когда видит свою дорогу.
Люси поворачивает руль слишком резко, так что Джулиана швыряет к дверце. Бок у него болит, он ушибся, когда упал на асфальт; он в жизни бы не поверил, что от страха может сомлеть, как кролик. Они въезжают на подъездную дорогу, и кречеты в кипарисах хлопают крыльями и орут так, будто от горя.
— Они каждый раз так, — говорит Джулиан, ему почему-то кажется, что лучше ей знать об этом.
Сбросив скорость, Люси смотрит на птиц. За патрульной машиной поднимается облако рыжей пыли. Эрроу услышал звук мотора прежде, чем увидел машину, и, когда та появляется из-за кипарисов, он уже вышел из будки и бегает на цепи вдоль ограды.