Спешу вас уверить, что продавать душу ни дьяволу, ни комуто еще не придется. Придется прочитать эту книгу до конца, по возможности выполняя упражнения. Пишу «по возможности», так как некоторые упражнения могут получиться не сразу, придется повторять, так как здесь формалистика не пройдет. Это надо прочувствовать. Все упражнения я специально буду описывать простым языком, лишь по необходимости употребляя термины энергоинформационники с необходимой их расшифровкой.
Конечно, впрямую изменять наши внутренние значения не получится. Нет такого инструмента у человека, во всяком случае на сегодняшнем этапе развития. А если и есть, то это жесткие способы психотронного воздействия, основанные на применении средств подавления личности. Так что речь у нас в дальнейшем пойдет лишь о способах, помогающих корректировать некие внутренние моменты, проявляющиеся в определенных признаках, которые каждый из вас, уважаемый читатель, способен будет сам определить у себя. Как всегда, никакой Америки я не пытаюсь открыть и авторство признаков нелюбви к себе приписывать себе не собираюсь. Все эти признаки в разной степени освещаются на многих психологических сайтах, но авторства того, кто первым их определил, я так и не обнаружил, лишь на одном я обнаружил подпись под рассуждениями на эту тему. Но это нисколько не помешает нам это использовать как отправную точку в своей работе над собой.
Продолжая разговор о влиянии наших внутренних значений на нашу жизнь, не могу не упомянуть одно недавнее наблюдение. Не так давно, в середине кровавой эпопеи в одном ближневосточном государстве, мне на глаза попалась передача с мест боев одной из наших телекомпаний. Честно говоря, я был поражен, шокирован, буквально ошеломлен, когда рассмотрел поведение одной молодой журналистки на экране телевизора под углом, предлагаемым вам, дорогой читатель. Передача велась из района боевых действий в этом государстве, в объектив камеры попали и тела погибших, и даже рикошеты пуль. И на фоне этого шествия смерти бравая россиянка с микрофоном в руке, пригибаясь и даже как будто бравируя тем, что она находится там, вела репортаж об убитых и раненых, о непрекращающихся обстрелах и тому подобное.
Но самым ужасным для меня было сочетание этой бравады и четкого ощущения, что в любой момент эта девушка, всем видом показывавшая свое бесстрашие, может быть убита. И вот здесь моя логика явно расходилась с ее. Я просмотрел в динамике последствия, не дай бог, ее гибели для ее родных и близких. И, честно говоря, я не нашел ни единого аргумента «за», оправдывающего бы эту ее браваду и ее смерть в этой ситуации. Вы только представьте себе, что молодую девушку, которой еще предстоит рожать детей, любить мужа, убивают в тот момент, когда она пытается быть поближе к телам погибших, о которых она рассказывает другим людям. Какие оправдания ее гибели с точки зрения общечеловеческих ценностей вы могли бы привести? Я лично не вижу ни одного оправдания гибели молодой девушки в другой стране в то время, как она рассказывает о гибели других людей под пулями кого угодно, но к которым она, по сути, вообще никакого отношения не имеет. Но я тут же представил горе родителей и всю тяжесть происшедшего для них. Невосполнимость утраты и многоемногое другое…
Вот они, значения, вбитые в голову, к которым люди стремятся. Для коллег по работе она, да, будет героиней, сделавшей актуальный репортаж. А для остальных людей в чем будет заключаться ее геройство? Она когото защищала? Она комуто помогала? Чего она добилась бы своей смертью и что она этим бы показала? Во имя чего? Да просто во имя поднятия рейтинга телекомпании! Хотя как может поднять рейтинг компании репортаж о погибших с близкой съемкой их тел, я, честно говоря, не понимаю. И для меня прочитанное сообщение этой девушки о том, что идут бои и столькото погибших, ни разу не будет хуже или беднее по информации, чем видео этих погибших, да еще с ужимками корреспондентки, которая может в любой момент пулю схватить во имя своей телекомпании. Уж извините меня, но горя людского и вокруг, а не за тридевять земель, хватает и видеть, и слышать. Вряд ли ктото из зрителей таких вот новостей задумывается об этом. Так, может быть, если бы задумались и не смотрели, то у этой корреспондентки было бы больше шансов освещать какието мирные события? Возможно, тогда меньше бы стало трансляций вот таких «живых» картин с места событий. Это я привел пример следования человеком какимто явно внешним значениям, причем ставящим в угоду этому свою жизнь под угрозу.
А чего же можно было еще ожидать? Воспитание, да и сами условия выживания заставляют человека приспосабливаться. И человек с удовольствием принимает эти условия, так как для него это выгоднее. Вот это как раз объясняется очень просто.
Гораздо проще быть как все!
Человек – узник в собственной внутренней тюрьме, которую он сам создал своими ограничениями в процессе воспитания и внутренних мысленных попытках смоделировать желательный ход событий.
Название этой главы, на первый взгляд, вроде бы непонятное, на самом деле объясняется очень легко. По сути, я и написал ее специально для того, чтобы рассмотреть некие причины, обуславливающие такое поведение людей, при котором больше ничего и не надо кроме как соответствовать какимто внешним критериям, быть как все, чувствовать себя членом какойлибо общественной формации.
Я предлагаю рассмотреть не чтото глобальное и большое, а обыкновенное развитие человека как части, частички окружающего мира и человеческого общества. Рассмотрение этих причин не ново. В первой половине XX века их описал социальный психолог, психоаналитик Эрих Фромм в книге «Бегство от свободы». Вот только там он разбирал и описывал причины, позволившие Гитлеру прийти к власти сначала в Германии, а потом и в других странах.
Но я это попытаюсь описать с точки зрения нашей тематики, с точки зрения отношения человека к самому себе. Надеюсь, уважаемый читатель, глава не станет для вас скучным чтивом, так как это будет примерным описанием того, что испытывает обыкновенный человек в своей жизни. И начнем мы с рождения ребенка.
Родился ребенок. Сначала он окружен заботой мамы. Мама его кормит, обогревает, заботится. Папа тоже оказывает внимание ребенку. Для дитя весь мир сосредоточен сначала только на своих родителях. Проходит какоето время, ребенок начинает различать кроме родителей, от которых он непосредственно зависит, еще и ближайшее окружение. Он подрастает, круг общения расширяется. Его отдают в детский сад или другое детское заведение. Там он знакомится с другими представителями мира: такими же как он детьми, воспитательницей, одной или несколькими. Видит, слышит родителей других детей. И вот здесь уже начинаются определенные нестыковки у ребенка в понимании происходящего вокруг. Эти нестыковки выражаются в том, что дома от родителей ребенок слышит одно, от родителей других детей он мимоходом слышит другое.
Кроме этого, начинают происходить чудные, с точки зрения ребенка, вещи. Родители, которые для ребенка являются столпом (центром) мира, на глазах ребенка начинают в разных случаях поразному себя вести. И это поведение часто идет вразрез с теми установками, которые они «на гора» выдавали детям, как неукоснительные правила, которым непременно стоит следовать в своем поведении. Ребенок постепенно, глядя на родителей, других взрослых, начинает понимать, что не всегда указанные правила следует соблюдать. Он начинает пробовать лицемерить. И семья становится первым местом, где наука лицемерия у ребенка начинает совершенствоваться. Ведь ему невдомек, что родители и другие взрослые вынуждены иногда в угоду обстоятельствам, которые, к сожалению, зависят не от них, наступать на горло собственной песне, что называется. И хотя это, как правило, делается для улучшения благосостояния семьи, ребенок этого просто еще не осознает. Он считает, что это можно, ведь взрослые так поступают.
Продолжается социальная адаптация ребенка. Школа. Еще больше сверстников. Больше учителей, а значит, добавляются еще ультимативные взгляды на окружающую действительность, оценки происходящих событий. И в полной мере начинается воспитание ребенка в духе подготовки достойного члена общества. Эта подготовка к взрослой жизни члена общества идет в едином ключе с насаждением, к великому сожалению в большинстве школ, принципа, основывающегося на том, что «большинство всегда право», «надо быть вместе», «вместе все нипочем».