— Будет только ему на руку. Не он ли все время просит, чтобы его оставили в покое?
— Он имел в виду меня.
— Никакой изоляции. Третий этаж — это всего лишь третий этаж. И там находятся такие же наши пациенты.
— Которые никогда никуда не выходят из-за того, что мы их не выпускаем.
— Он тоже никуда не выходит.
— Он не буйный.
— Но соседи его боятся, — произнесла Ольга явно свой последний аргумент, и Илья только вскинул бровь.
— А с этого места поподробней. Денис?
— И не только, — Ольга подошла к нему и присела на край стола. Никакой фамильярности или кокетства, просто им обоим было так удобней. Илья мог откинуться на подголовник кресла и видеть ее лицо, а она — читать выражение в его глазах. — Я не поленилась и побеседовала с остальными нашими «жителями». Конечно, «показания» у всех разнятся, но… В общем, кому-то кажется, что в их палате есть кто-то еще, кого они не видят, но чей взгляд чувствуют. Совсем как Денис. А кто-то боится конкретно Сашу. Наша малышка Юля, например. Она всегда закрывает глаза, когда проходит мимо его палаты.
— Я тебя не вижу, значит, и ты меня не видишь?
— Что-то вроде, — Ольга вздохнула, опираясь на руки. — Подумай над тем, что я сказала, Илья. Из-за ночного происшествия состояние Дениса ухудшилось. Не уверена, что ты захочешь, чтобы какой-то парень уничтожил одним своим присутствием плоды твоих и не только трудов.
Илья склонил голову к плечу, внимательно глядя на Ольгу:
— Почему ты его так не любишь? И не надо убеждать меня в том, что мне показалось, а на самом деле тебе все равно.
— И не думала даже тебя в чем-то убеждать. Я не люблю его потому, что боюсь. Ты сам знаешь — с нашей работой какие только люди у нас не были. Но твой Саша… Меня от него в дрожь бросает. У него обаятельная улыбка и наши медсестры души в нем не чают, даже когда он изображает из себя безмолвного истукана, но я… Вижу чуть больше, чем они. Улыбкой меня не проймешь. А у него страшные глаза.
— Он не виноват в том, что он такой. И ты это прекрасно знаешь.
— Я не буду с этим спорить. Все равно не смогу объяснить свои ощущения, но я им верю. А они говорят мне, что доля его вины в том, что с ним происходит, есть. Малая или большая — уже не важно.
Илья только вздохнул. Помолчал немного и спросил:
— Как он сегодня?
Ольга отвернулась, коснулась кончиком пальца исписанного картона и пожала плечами:
— Как обычно. Слушает радио, смотрит в окно.
Илья закусил губу, а потом выдохнул:
— Давай посмотрим эту ночь. Если все будет в порядке, ни о каком переселении мы больше не заводим разговор. Я не хочу, чтобы он считал себя психом. А на третьем этаже даже персонал считает себя не совсем нормальным.
— Договорились, — Ольга легко кивнула головой и соскользнула со стола. — Кстати, ты еще не был у него сегодня, хотя обход уже делал.
— Он необычный пациент. И мне нужно собраться с мыслями.
— Не знай я тебя чуть лучше, я бы решила, что ты просто на него запал. Но тебя интересует вовсе не его прекрасное тело. Хотя сейчас я, наверное, предпочла бы скорее последнее.
— О твоих предпочтениях мы поговорим потом, хорошо? А пока…
— Не могла бы ты свалить и оставить меня в гордом одиночестве? Как скажешь, дорогой, — Ольга хмыкнула и направилась к двери. — Кстати, завтра выходной. И я прибью тебя, если ты вдруг решишь меня вызвать на работу.
— Договорились, — Илья кивнул, улыбаясь, и Ольга вышла.
Семенов сильно потер лицо и, спрятав Сашин исписанный лист в ящик, занялся текущими организационными делами.
Новое оборудование, очередная смета, отчеты отвлекли его, но как только он поставил последнюю подпись, желудок недовольно буркнул, и Илья, кинув взгляд на часы, встал. Время обеда. Значит, пора осуществить небольшую задумку и понаблюдать за тем, как другие пациенты относятся к Саше. Он вполне допускал, что их неприязнь Ольгой преувеличена, поэтому посмотреть на это своими собственными глазами было бы полезно.
Саша был уже в столовой, когда там появился Илья. Семенов тенью прошел вдоль стены к комнате «для персонала», отделенной от основного зала стеклянной перегородкой и устроился за столом. Рассеянно кивнул присутствующим и повернулся к общему залу. Саша действительно сидел в стороне от всех. Глядя на стол прямо перед собой, он лениво мешал суп в тарелке, время от времени поднося ложку ко рту. Илья усмехнулся и опустил глаза в свою собственную тарелку, которую перед ним поставили, и желудок тут же отозвался урчанием. Пару минут Семенов просто сосредоточенно ел, а потом, когда первый голод был утолен, снова поднял голову. На этот раз Саша сосредоточено накручивал на вилку длинные спагетти, игнорируя весь остальной мир. Илья откинулся на спинку стула и окинул взглядом остальных пациентов. Случайно или нет, но они все сидели у противоположной от Саши стены, предпочитая кучковаться по четверо за одним столом. Илья нахмурился, вглядываясь в их лица. Напряженные, темные. Они словно торопились побыстрее проглотить еду и уйти. Так боятся Сашу? Или просто не хотят находиться с ним рядом? Ответы на эти вопросы слишком важны. Просто неприязнь может быть вполне объяснима объективными причинами. Страх… Черт, все слишком сложно.
Тем временем Саша покончил с обедом и встал. Вскинул взгляд, и Илья замер, когда его глаза остановились на нем. Всего секунду длился их контакт, но сердце почему-то забилось о ребра, как сумасшедшее. А потом Саша вышел. И пациенты, мимо которых он проходил, сжимались, съеживались, словно пытаясь превратиться в невидимок. Зато когда за ним закрылась дверь, все изменилось, как по волшебству. В столовой посветлело, напряжение ушло, как и тень с лиц присутствующих в зале пациентов. Похоже, Ольга была права. Знать бы еще, в чем именно. Допив залпом компот, Илья встал из-за стола и покинул столовую. Неторопливо прошел по коридору, толкнул входную дверь клиники и замер, глядя на Сашу, который стоял, прислонившись спиной к стене, со скучающим видом сложив руки на груди. Похоже, он ждал его.
— Саша? Ты что здесь делаешь? — Семенов прикрыл за собой дверь и встал рядом, окидывая хозяйским взглядом лужайку перед корпусом. Гуляющих не было, только садовник возился с каким-то кустом в самом конце.
— Вы же сами советовали мне быть почаще на свежем воздухе, — Саша проследил за его взглядом, а потом поднял глаза к небу.
— Мне приятно, что ты следуешь моим советам, но сейчас явно не тот случай, — Илья спрятал улыбку в уголках губ.
— Вы сегодня не были у меня, и я решил, что сделал что-то не так, — Саша выпрямился, бросая на него скользящий взгляд.
— Здесь трудно сделать «что-то не так». Да и ты просил меня оставить тебя в покое.
— Мне приятно, что вы следуете моим просьбам, но сейчас явно не тот случай, — вернул ему Саша и тихо рассмеялся. — Мне показалось, что я видел вас ночью в своей палате.
Семенов напрягся.
— Ночью… случился небольшой переполох, и я зашел удостовериться, что все в порядке.
— И как? Было все в порядке? — ровно поинтересовался Саша, но в его голосе Илья слишком хорошо услышал насмешку.
— Вполне, — также ровно отозвался он. А потом вдруг спросил. — Какие языки ты знаешь?
— Русский и неправильный русский. Неправильный английский и правильный со словарем. Я не полиглот, — Саша сдвинул брови, явно не понимая, с чего вдруг такой вопрос.
— Забавно… Кто-то здесь либо врет, либо ничего не знает о себе.
— О чем вы говорите? — на лицо Саши легла тень, а в глазах… Да, не показалось, там был страх.
— О том, что я знаю о тебе больше тебя самого. Но тебе ведь это не интересно, так? Ты всего лишь хочешь, чтобы тебя все оставили в покое.
Саша резко вскинул голову и, прошипев: «Вам не удастся взять меня на понт», вернулся в корпус, хлопнув дверью. Илья хмыкнул и рассмеялся. Кажется, это будет еще интересней, чем он предполагал.
— Ольга, отдай распоряжение, чтобы приготовили палату на третьем этаже. Ту, которая в конце коридора, с большими окнами.
— Но ночь еще не… — кажется, ему по-настоящему удалось удивить свою верную соратницу.