— Если можно, то сразу, — без колебаний сказала она. — Только не обижайся.
— Честностью меня не обидишь, хотя убить за нее могу, — мягко сказал Синон. — Есть одна работа — сделаешь ее, и будем в расчете. На след твоих друзей я уже вышел.
— Через родню Стенвольда? — обрадовалась Таниса.
— Нет, они никого не видели, но след верный. Скажу при расчете.
Кто-то деликатно постучал в дверь.
— Командир, — сказал белокожий гигант, — есть новости.
— Идем. — Синон принялся одеваться, Таниса тоже.
— Что за работа? — спросила она, взглянув напоследок на мраморную мускулистую спину.
— Все своим чередом, — бросил он.
Великан внизу командовал, размахивая клешнями. Он был скорпи, изгнанным из пустыни на юге, и звали его Акта Барик. Клыки мешали ему говорить внятно, но он справлялся.
— Их человек скоро будет, — доложил он Синону.
— В чем дело? — спросила Таниса.
— У нас так улаживают споры — открыто, у всех на глазах.
— Не слишком ли благородно?
— Я ж не сказал, что это единственный способ, — весело хмыкнул Синон. — Бойцы, вперед. — Восемь бандитов, повинуясь приказу, вышли на улицу. Перед таверной никого не было, но в отдалении собиралась толпа.
— Но ведь Барик сказал «человек»? Один человек?
— Так договаривались, — кивнул Синон.
— Восемь на одного, значит?
Синон бросил ей взгляд, не внушающий оптимизма, и стал на пороге.
Зеваки расступались перед кем-то, кто шел к таверне. Восемь бойцов Половинного Дома стали полукругом, дожидаясь его.
На улице показался высокий мантид в ярко-зеленом дублете с распоротыми из-за шпор рукавами, в темно-зеленых бриджах и сапогах. Золотое украшение у него на груди — меч, продетый в кольцо, — о чем-то напоминало Танисе. Шпагу, обычное оружие мантидов-дуэлянтов, заменяла металлическая перчатка с торчащим из нее двухфутовым лезвием. Он остановился в самом центре дуги, образованной людьми Синона: руки по швам, ноги вместе, глаза опущены.
— Бойцовый, — вспомнила наконец Таниса. — Не знала, что они еще сохранились.
Синон пробурчал что-то в ответ, оставив ее в неведении насчет того, почему против мантида, пусть и бойцового, следует выставлять целых восемь человек. Последние были вооружены короткими мечами, палицами, кинжалами, один даже копьем, но уверенности в них не чувствовалось. Каждый ждал, чтобы начал кто-то другой. Зеваки наблюдали за ними в полном молчании.
Мантид приложил согнутую в локте правую руку к груди, направив лезвие вниз, и наконец-то поднял глаза.
Один из Половинных издал вопль, и они разом накинулись на пришельца — шесть с боков, двое с воздуха, — заслонив его от Танисы.
Двое тут же отлетели назад. Мантид вился среди оставшихся, орудуя своим металлическим когтем. Мечи отскакивали от него, высекая искры, копье сломалось пополам.
Мантид на глазах Танисы рассек лицо бандиту с мечом, отразил удар палицы и вскрыл кольчугу на груди того, кто ударил. Миг спустя коготь вспорол пах мушиду, пикировавшему сверху. Казалось, что, этот коготь живой, что он сам способен летать и ведет за собой своего владельца — а мантид, не получивший пока ни царапины, будто много раз репетировал этот кровавый спектакль.
Шпоры на его руках проткнули выше ключиц жукана, коготь со спины отразил меч последнего из противников и направил его в грудь хозяину.
Все это заняло несколько секунд. Таниса отлепила побелевшие пальцы от рукояти.
На булыжнике лежали восемь мужчин, которые только что были живы. Мантид смотрел отстраненно, без всякой жестокости, но Таниса поскорей отошла, не желая встречаться с ним взглядом.
— Вот так-то, — равнодушно промолвил Синон. — Теперь Шалуны будут крышевать весь Крысятник. — Они с Танисой вернулись в таверну, где сидели их еще живые приспешники.
— Кто он? — спросила девушка.
— Звать его Тизамоном. — Шалуны на улице весело грузили трупы в телегу — все, что было на убитых, досталось им. — Дело за тобой, милая.
— Хочешь, чтобы я убила этого мантида? — осведомилась она.
Синон, явно не ожидавший такого вопроса после всего, что она видела, велел остальным:
— Оставьте нас вдвоем с Танисой, ребята.
Скорпи послушно увел за собой всю компанию.
— Нет, милая, не его. Он всего лишь наемник, убить надо его хозяина. У тебя два преимущества перед всей моей шайкой: во-первых, лицо у тебя не похоже на старый сапог, во-вторых, тебя никто здесь не знает. Хочешь расквитаться вчистую — окажи мне эту услугу.