— Если вы закончили с телефоном, — бросил косоглазый и выбежал, оставив дверь открытой.
— Итак, все решено, — известил Стоуни. — Мы передаем останки Стива в похоронное бюро, где их подготовят к отправке в Германию. Похороны пройдут там. Очень жаль, право. Я уверен, что Стив предпочел бы быть похороненным в Англии, ведь здесь он прожил большую часть своей жизни. Но, безусловно, желание его отца надо уважать.
— Значит, Стив немец только по рождению и фамилии, — сказал Фин. — И он даже сменил последнюю. Состояли ли его родители в разводе?
— Совершенно верно, — ответил Хакель. — Типичное дитя распавшегося брака, без корней, погруженное в мистицизм...
— Он по-настоящему влился в общество, спаялся с нами, — признался Стоуни. — Он начал ходить на собрания около двух лет назад, стал регулярно посещать сеансы и так далее, пока мы не предложили ему присоединиться.
— Как мотылек на пламя. — Хакель развернулся и покинул компанию.
— Я должен искренне извиниться за резкие манеры профессора Хакеля, мистер Фин. Знаете, человек он в самом деле неплохой, и, думаю, мог бы обнаружить в себе великую веру, если бы только попустил себе верить.
Фин посмотрел на психолога, который сейчас сидел в кресле в дальнем углу, похрустывая костяшками пальцев.
— Полагаю, теперь его можно считать обнаружившим великую веру, — сказал он. — Мы с ним только что говорили о фанатизме, и я заметил, что он готов навесить ярлык фанатика на кого угодно, только не на себя. Тем не менее я редко встречал человека более одержимого, чем он... чем он представляется, во всяком случае.
Стоуни усмехнулся.
— Хотите сказать: «Нет бога, кроме науки, и Хакель пророк его?» Что-то в этом роде?
— Так или иначе. Странно встретить психолога, который не знает, что у него на уме. Хакель продолжает привлекать внимание к своему заблуждению, видя его в других.
— Привлекать внимание, говорите? Хм. Однако, осмелюсь предположить, все мы горазды делать заявления о соринке в глазах другого, не так ли? Даже у дезинкарнированных36, кажется, есть свои слепые пятна. Сегодня Морис довольно пространно разглагольствовал о восьмой заповеди, ни разу не упомянув об убийстве Дока. В конце я спросил его, надеется ли он, что убийца скоро раскается и предстанет перед судом. Он сказал: «Убийце не хватит духу». В самом деле, довольно ироничный комментарий по поводу своего собственного статуса, как мне показалось.
Сыщик ухмыльнулся.
— Да, сегодня вечером Эмили Блейз сказала, что они с сестрой пришли в ужас, когда узнали эту новость. И я не могу не замечать привычку Брюса Данка заканчивать сентенции неизменным: «Нет?» и перекрикивать других своим: «Слушайте, слушайте!» Я подозреваю, что и сам делаю нечто подобное.
— «Я подозреваю», — повторил Стоуни. — Блестяще сказано.
Внезапно все разговоры прекратились, когда раздался звонок в дверь. Затем из холла донесся голос репортера:
— Добрый вечер, старший инспектор. Кого-то под замок?
Спустя минуту появился Гейлорд в сопровождении женщины в полицейской форме. Они не раздумывая направились к Нэнси и остановились возле нее. Репортер следовал за ними по пятам до тех пор, пока Гейлорд не обернулся и не заметил его.
— Это не арест, — бросил он ему. — Так что для начала можешь отвалить. — Затем, повернувшись к Нэнси: — Мы хотели бы задать вам еще несколько вопросов, мисс Мичи. Позвольте нам снова воспользоваться комнатой напротив.
Нэнси словно током ударило, когда женщина-полицейский взяла ее за руку.
— Она выглядит больной, — тихо проговорил Стоуни.
— Больной она будет выглядеть потом, — заявил косоглазый репортер, явно наслаждаясь драмой. — У нее, единственной из вас, нет алиби — дважды. — Косящий глаз подмигнул.
Фину захотелось одернуть косоглазого, но ничего моментального, кроме комплимента его отвратительному галстуку, в голову не пришло.
— Характерный у вас галстук. Палевые и бирюзовые полоски. Это какая-то известная государственная школа? Я спрашиваю просто потому, что мы, иностранцы, интересуемся английскими государственными школами.
— Нет, на самом деле это галстук Убийства Малдуна.
— Простите?
— Может быть, вы слышали об убийстве Малдуна? Нет? Так вот, Малдун был богатым финансистом, ему оторвало голову письмом-бомбой. Скотланд-Ярду понадобились недели, чтобы отследить его — отгадайте, докуда? Отмотали назад до секретарши. Она была тайной террористкой. Вот и вся история, если в двух словах.