Фин проводил мужчин до входной двери. Доктор Граве нацарапал рецепт и протянул ему.
— Заставь ее принимать эти таблетки — по одной три раза в день. Скажи ей, чтобы она их разжевала. Есть нельзя, пока рвота не прекратится, далее нужно воздержаться от употребления жареной пищи, специй, спиртных напитков, кофе и чая. Будет лучше, если она полностью ограничится пресной пищей: каша, молоко, что-либо подобное.
— Похоже на язву.
— Я не могу сказать, что это такое, без соответствующих тестов. Но думаю, у нее болезненная опухоль. Ей бы, по идее, нужно срочно ложиться в больницу. Если даже она почувствует себя лучше, обязательно будет новый приступ.
— Я посмотрю, что можно сделать. И — спасибо.
Он донесет вердикт доктора до Стоуни, который, сжавшись от страха, спрятался в гостиной, вероятно, играя в «Змеи и Лестницы»69 с профессором. Но кое-что нужно было сделать сию минуту. Нэнси сидела в библиотеке и читала журнал мод.
— Нэнси?
— Ммм.
— Нэнси, почему вы вскрыли конверт с письмом Дока? Это был пар, не так ли? Почему уничтожили последнюю страницу? А, может, там было несколько страниц?
— Что?
— Думаю, вы меня слышали. Сегодня я уже прошел один сеанс глухоты — с вашим мистером Дуди. Вашим поставщиком — полагаю, так мне следует его называть.
Она продолжала тупо вглядываться в страницу журнала.
— Я не понимаю, о чем вы говорите.
— Тогда мне лучше объяснить. Вы избавили бы себя и всех остальных от массы хлопот, если бы сразу признались нам, что сидите на игле. Могу вообразить, что Док выразился в тех же категориях или намекнул на это в своем письме. Вот почему вы уничтожили третью страницу.
— У вас, я вижу, всё на мази, — сказала она, перелистнув страницу и слюнявя палец, чтобы перевернуть следующую.
— На мази, да. Это объясняет, почему у вас нет алиби на момент обоих убийств. Вернее, алиби у вас есть, но вам страшно рассказать о нем полиции. Не хотите рассказать мне?
— Нет. — Она перевернула еще одну страницу. — Ну, хорошо. Раз уж вы обо всем пронюхали... В тот обеденный перерыв я договорилась о встрече с Дудом, Беном Дуди. Он не появился — в половине случаев он не появлялся — поэтому я попыталась поймать его снова в тот же вечер. Весьма хлипкое алиби, верно? Я имею в виду, Дуд не слишком будет рваться подтвердить его, согласны?
— Не беспокойтесь, — сказал он. — Я думаю, полиция вам поверит. Во-первых, они, вероятно, уже знают, что Дуди толкает, или скоро узнают. Во-вторых, не нужно обладать особым умом, чтобы догадаться, что вы единственный, кто мог уничтожить третью страницу письма Дока. Для вас лучше рассказать им все сейчас, а не потом.
— Я расскажу, — сказала она. — Что мне теперь терять?
Фин отправился к себе в комнату, чувствуя, как подступает тошнота, и в его животе родилась новая и неприятная теория. Полиция допросит Дуди, надавит на него и представит Нэнси алиби. Они перестанут ее подозревать как раз тогда, когда самое время начать это делать.
Дуди и Нэнси, пара убийц. Тесно связанная со всеми тремя жертвами. Дуди готовит дозу яда для Дэйва. Организовывает их взаимное алиби еще на два убийства. И убийственное, почти забивающее последний гвоздь доказательство: Дуди работает в той телевизионной студии. Работа в паре... как в парном танце...
— Двое мужчин, танцующих танго! Вердикт оглашен!
Глава пятнадцатая. Четвертое измерение
В два часа ночи сыщик все еще не спал. Он решил включить лампу и попробовать седативную прозу. Если бы «Голос» не подействовал на него, то рассказ о смерти Дэйва мог бы, по крайней мере, открыть ему нечто такое, что послужило основой для безумной теории Дока. Он нашел это место ближе к концу книги.
...чтобы сделать аурическое видение излишне трагически правдивым.
В тот роковой вечер, в начале февраля, большинство из нас отправились на Конференцию по спиритическим феноменам послушать лекцию. Дэйв остался дома с головной болью, а Нэнси присматривала за ним.
Когда мы вернулись домой, Дэйв и Нэнси встретили нас в парадном холле. Дэйв был в скверном настроении и сразу же начал нападать на нас, называя «благочестивыми лицемерами». Зазвонил телефон. Я задержалась, чтобы ответить на звонок, в то время как Дэйв проследовал за остальными в столовую, продолжая свою обвинительную речь.
На линии был Челтнем, звонила Эмили Блейз и сказала, что у нее только что возникло странное ощущение, что что-то не так. Даже разговаривая с ней, я слышала, как Дэйв буянит в столовой. В ответ я заметила ей, что «что-то не так» мягко сказано.