Нэнси кивнула.
— Угу, они вышли из моды год назад.
— Правда? А я думал лет сорок. Как быстро бегут года, когда ты приятно проводишь время. Вот мы и пришли. — Он свалил ношу на стол для сеансов. — На всякий случай прихватил еще волшебную лозу, поскольку надеялся, что Стоуни окажет нам любезность небольшой демонстрацией. Я, не поверите, никогда в жизни не видел, как пользуются рогулькой или проволокой.
Стоуни пытался отнекиваться, но общими усилиями его удалось уговорить.
— У меня нет уверенности, что это применимо в данных условиях, — наконец объяснил он свое нежелание — Требуется некоторое время, чтобы настроиться на фоновое излучение. Однако я покажу вам, как это работает, когда это действительно работает. — Он схватил рогульку за оба ответвления и вытянул прямо перед собой. — Видите? Концы надо держать вот так и сгибать, чтобы поддерживать натяжение спереди. Потом...
Лоза неволшебно сломалась, и Стоуни чуть не упал. Фин бросился на помощь.
— Оп, слишком перегнули. Ах вот в чем беда. — Фин поднял сломанный конец. — Кто-то в этом месте сделал зарубку. Хм, зарубки на обоих концах. Видимо, это и ослабило рогульку.
Священник, нахмурившись, осмотрел сломанный конец.
— Странно. Я никогда не замечал этого раньше. Зарублено для удобного хвата, полагаю, прежним владельцем. Видите ли, я покупаю только тот инструмент, который положительно проявил себя в практической биолокации. Однако странно, что он не сломался раньше.
— Может, кто-то пошутил? — предположил Фин.
— Все это очень занимательно, — вмешался Хакель. — Но если комедийная часть закончена, я бы хотел увидеть следующий акт.
— Кстати об актах, — сказал Фин. — Пользуясь случаем, я хотел бы пригласить всех на собственное небольшое представление. Точная дата пока неизвестна, но скоро я проведу сложный йогический эксперимент в Садах Кью79.
— Эксперимент какого рода? — вопрос Хакеля прозвучал настороженно.
— Увидите. В свое время вы все узнаете. — Покончив с загадочным анонсом, Фин потер руки — Ну что ж. Пусть царствуют космические силы. Есть желающие записывать сообщения?
— Мой блокнот всегда со мной, — подала голос Эрнестина, поднимая блокнот для стенографии.
— Превосходно!
Хакель выглядел удивленным.
— О, превосходно. Всем хорошо известно, что слово ouija состоит из двух «да»: французского oui и немецкого ja, но мы ответственно и со всей тщательностью зафиксируем каждый слог несуразицы на бумаге. Я не могу придумать более подходящего названия для этой маленькой игры в подтасовку.
— Это, знаете ли, не совсем справедливо, — сказал Стоуни.
— Несправедливо, — согласился Данк. — В прошлый раз мы получили несколько чертовски интересных посланий. От этого эскимосского малого, Нукнука, и еще кого-то, не помню.
— Послушайте меня! — Хакель хлопнул ладонью по столу. — Мы спорили об этом сотни раз. Я устал объяснять, что перемещения указателя вызваны никак не потусторонними силами. Они вызваны движениями наших рук-незаметными бессознательными толчками, которые мы называем идеомоторными движениями.
Данк хихикнул.
— Я чертовски плохо разбираюсь в психологии идиотов, — сказал он. — Но я знаю, что доска работает!
— Совершенно верно, — откликнулся Стоуни. — Даже если допустить, что движения вызваны нашими руками, что направляет наши руки? Вы говорите, бессознательный разум. Но я заявляю, что бессознательный разум сам может обнаружить присутствие тонких эманаций...
— Я и говорю, давайте попробуем, — вмешался Фин. После реплики Данка «Правильно-правильно» они приступили к спиритическому сеансу. Эрнестина собрала обломки волшебной лозы, положила их на карточный столик в алькове и села, приготовившись записывать. Даже Хакель не отказался положить свою лапищу на указатель вместе с остальными.
Первым проявился дух убийцы президента Кеннеди, который представился мистером Джеблом. Данк спросил его, где он родился, — более чем намекая, что это Африка, — и Джебл ответил: Огайо. Изобразив рукой касание указателя, Фин попросил Джебла назвать столицу Огайо.
Крстср, сообщил указатель, затем Бостон.
По мере увеличения числа духов, выходящих на связь, росла и заинтересованность заседающих в получении сообщений и их расшифровке. Они быстро разобрались, усилиями Данка, что Норте нужно читать как Нострадамус, а Фгед — как христианское имя80 снежного человека. Однако провансальский провидец и йети, казалось, игнорировали нормальный язык и предпочитали общаться на родном диалекте. К удивлению Хакеля, они впали в непроизносимую абракадабру, совершая бессмысленные спирали по алфавиту.