Но он все же пришел. Такой же невероятно красивый, что захватывало дух.
Неудивительно, что Тяньгоу его похитила. Мне стало невероятно любопытно, что еще она делала с ним. Кроме того, что рисовала.
Лиса тут же подкинула сцену в огромной лохани, где мягкая губка в тонких руках Тяньгоу льнет к тугим мышцам, оставляя после себя невесомые лепестки цветов. Не рука Тяньгоу, моя. Уже моя. И мне вновь стало невыносимо жарко, пока я кланялась, как учила Няня, складывая руки перед собой.
— Я не желаю вас видеть, до сих пор служанки смеются при виде меня и даже войны раз за разом треплют эту байку, — произнес он вместо приветствия.
— Какую байку, — растерялась я
— О том, как одна бесстыжая лисица назвала Повелителя Льда — слишком горячим. Даже моя личная гвардия, не может долго, находится в моем присутствии. А тебе значит жарко?
— Наверное каждая из служанок мечтает, чтобы ей тоже было жарко рядом с вами, — прошептала я в растерянности.
Повелитель прищурил свои ледяные глаза. Миг и он совсем рядом. Можно дотронуться рукой.
— Лишь единицы могут выдержать мой лед. И таких женщин ищут по всем землям, чтобы они рожали мне наследников. Хочешь попасть в мой гарем?
— Нет, нет. Уверена справитесь и без меня! — мысли о гаремах всегда приводили меня в ужас. Жить только ради одного мужчины, его благосклонности, воевать с толпой наложниц и их детьми.
— Я бы мог заставить тебя, — тихо угрожал он, протянув руку к моему лицу.
— Не сможете! — Няня внезапно оказалась рядом, заслонив меня от Повелителя, — в Небесном царстве тоже пытались. Когда Черная Псица вырвется на свободу, она камня на камне не оставит от твоего замка, какой бы сейчас слабой и беззащитной не была.
— И уймите свою лисицу, я уже чувствую этот тошнотворный запах начинающегося Гона. Не хватало только чтобы мои Генералы сошли с ума.
— Или вы...
-—Или я... Возможно я уже... сошол с ума, если стою с вами рядом.
— Зачем вы здесь?
— Мне нужен доступ в мою Нору. Я не могу больше смотреть на эти жуткие голые стены.
— Я был невнимателен. Вы можете забрать из моего замка, что захотите.
— Вы забрали мои сокровища себе?
— Нет, я ничего не трогал! Хорошо! Няня вам придется добираться своим ходом, потому что без меня вы туда не попадете. Я перенесу Тяньгоу.
Ледышка приодалел разделяющее нас растояние и взял меня за руку. Мы оказались перед огромными столбами окружёнными стражей. Вероятно, столбы, это все что осталось, от ворот. За ними высились руины замка. Лисан подошол к столбу и резанул себя по руке кинжалом. Когда крови достаточно натекло в ладонь, взмахнул рукой, веером разбрзнгивая ее по камню столба. Силовое поле, что окружало руины мгновенно погасло. Повелитель отдал приказ пригнать телеги и собрался сваливать.
Я ухватила его за ханьфу.
— В оставите меня здесь одну? Совершенно беспомощную? Мало ли кто мог завестись в руинах. Няна еще не явилась!
— Старая карга не умеет телепортироваться, она не культиватор, — со злостью ответил он и понимая, что деваться не куда, пошел к руинам, вдернув у меня из рук полу халата.
Руины замка Грез впечатляли. Воздух здесь был такой тяжелый, что что-то во мне заворочалось внутри. Нет, не лиса, а другое темное, злое. То что спало и было обычно безразлично ко всему.
— Что с этим местом не так? — спросила, чувствуя, что начинаю задыхаться.
— Здесь большая концентрация темной Ци, — ответил Лисен, глядя в сторону, — вы еще ничего не вспомнили? Вы обладаете золотым ядром и черным сосредоточием, из-за двойственности вашей натуры. Вы же знаете про Черную псицу?
— Нет. Какая еще псица? — вздохнув, спросила я.
— Ваше светлое начало обретает форму Белоголовой девятихвостой лисы, а темное начало Черной псицы. Поэтому старайтесь держать себя в руках, пока не обрели над ней контроль.
— Да, я расспрошу Няню, как только вернемся.
Повелитель нахмурился. О чем он думал? Наверное о том, что без памяти я стала совсем беспомощной или о том, что не умею себя контролировать и могу натворить бед? Чем ближе мы подходили к Норе, тем мне легче становилось. А черная псица вновь засыпала насытившись.
Нора Тянгоу состояла из высоких холмов соединенных между собой длинными ходами. Окна — круглые, почти не пропускающие света. Во всем убранстве кричащая роскошь золота и камней. Ковры на полу и стенах, занавески красных оттенков, статуэтки, шкатулки, сундуки.
У кровати, на тумбочке странное устройство с тонкими трубками. Я взяла в руки, повертела и тонкая игла выстрелила в потолок.
— Это фукия. Стреляет иглами. Обычно смазанными ядом. Я слышал у вас проблемы с овладением мечом. Возможно вам она сейчас пригодится.
— Я справлюсь. Переживаете обо мне? У стены стоял шкаф, огромный, на толстых резных ножках. Весь инструктированный матовым нефритом. Он был чем то похож на тот гроб в круглом зале Черной башни. Тот, в котором похоронили Тянгоу. Я потянула ручки шкафа, ожидая увидеть черную жижу, но вместо этого там оказались лишь шубы. Много красивых разноцветных накидок из шуб. И из глубины шкафа доносился тонкий голос флейты.
— Слышите? — спросила я, собираясь нырнуть внутрь.
— Стойте. Это артефакт. Похоже там находится свернутое пространство или временной карман. Если вы не знаете, что там — не лезте.
— Все же, вы, переживаете, — ответила я и не дождавшись ответа, направилась в мастерскую, что примыкала к спальне. Тянгоу умела рисовать.
Ее картины были наполнены красотой и были выполнены в основном в теплых тонах. Жизнь переполняла их. Тонкая бумага, была не способна сдерживать ее и она выплескиваясь на окружающих.
На стене, рядом с роскошным зеркалом, нашла и портрет Повелителя. Видимо тот самый, что нарисовала Тянгоу, когда похитила его. Светловолосый, поразительно красивый юноша, одетый в легкое ханьфу, смотрел с картины со смесью раздражения, страха и любопытства. Я хорошо рисовала, но с картинами Тянгоу вряд ли смогу сравниться. Но если перестану рисовать, это будет подозрительно. Стоит только окружающим только заподозрить, что я не Тянгоу, меня сразу уничтожат. И даже не Дефин, а сам Повелитель.
Я взяла тубус со свернутыми листами, и тонкую кисть, украшенную драгоценными камнями.
— Эта кисть — древний артефакт. В ней никогда не кончаются чернила. Не хотите сделать мне подарок? — спросил Повелитель с восхищением глядя на кисть.
— Нет, — ответила я и спрятала кисть в рукав. На полу под столом, лежал странный амулет на цепочке. Он был серебристого цвета. Словно тысячи нитей сжали рукой придав ему форму, а в середине переливался разноцветными брызгами камень. Он гипнотизировал, приковывал внимание и через секунду я поняла, что не могу отвести от него взор. Камень словно вытягивал из меня душу. У меня начала кружиться голова, перед глазами мелькали цветные полосы.
— Да не трогайте вы все подряд! — очнулась я, когда Повелитель вырвал из рук амулет.
— Тоже артефакт?
— Да, но для чего — не знаю. Возможно он бы вытянул из вас душу и отправил в какой-нибудь из миров.
Стража паковала мои вещи, делаю попутно опись, а я пошла в оранжерею. Создания Тянгоу знатно разрослись, проросли через тонкие стены стекла разрушив его и вполне хорошо себя чувствовали. Я попросила стражника быть с ними особенно аккуратным. Один из цветов был уж совсем необычный. Словно сотканный из зеленого, чуть светящегося тумана. Проведешь рукой, рассеется и соберется вновь, в виде тюльпанчика, с длинной чашей. Он не пытался выбраться из горшочка, как остальные цветы и спокойно сидел на своем месте. Я подняла горшок на руку и он засветился ярче, зеленый туман мягко заструился из него и начал окутывать оранжерею. Исчезли все звуки. Я пыталась идти вперед, протянув руку, но вокруг больше не было, ни стен оранжереи, ни двери, ни самих растений. Только туман. Исчезли стража и Повелитель. Я все шла и шла, держа в руке цветок, пока ни почувствовала под ногами не землю, а голый камень. Из тумана появилась рука Повелителя и забрала горшок. А туман начал обратно утекать в цветок и вот спустя миг над ним снова заколыхались зеленые прозрачные тюльпаны.
— Ваша Нора, опаснейшее место, не трогайте больше ничего, я сам проверю каждый предмет.
— Хорошо, — согласилась я, хотя лиса внутри меня посылала видения, как Повелитель засовывает наши сокровища в рукава.
— Оглядитесь! Вы знаете что это? Мы стояли на каменной платформе перед статуей странного существа со множеством рук и ног. У основания статуи серая плита прозрачного камня. Там, за плитой двигались, мелькали тени. Призрачные руки прикоснулись к плите изнутри. Там заперт человек? Я подошла к плите и взглянула внутрь. Точно, там кто-то был! Бился ладонями в камень и беззвучно кричал. Я опустилась на колени, пытаясь ее приподнять. Повелитель кинулся ко мне. И стремительный порыв ветра принес имя Тянгоу. Но я уже падала вниз, прямо сквозь темное стекло к протянутым рукам и раскрытым ртам. Вместе со мной падал Повелитель.