— Она — не знаю, а он нашел-таки любительницу по горам лазить, — тем временем продолжал сливовый нос. — Да только она в горы — пожалуйста, а как обед приготовить, так пиццу, дорогой, закажем, и это еще в лучшем случае, или сандвич пожуй. Сама листок салата съела, йогуртом закусила, и больше ей ничего не надо. Так этот дурачок теперь к своей бывшей подкормиться иногда захаживает, а то все ресторан да ресторан.
— Опять сойдутся, если та примет, голод — не тетка, попомни мое слово, — проговорил со значением первый.
— Да-а, — закачали головами завсегдатаи Мартининого бара.
— И куда катится мир, — шепнула Кася по-русски. Мать с дочерью понимающе переглянулись и расхохотались.
— Мама, я тебя здесь просто не узнаю! Никогда не замечала у тебя хамелеонских способностей, — съехидничала Кася, когда они наконец вышли.
— Надо адаптироваться к окружающей обстановке, — мудро произнесла Екатерина Великая.
— Я с тобой как-то привыкла к обратному, — усмехнулась Кася.
— К чему?
— Насколько я тебя знаю, это обычно окружающая обстановка вынуждена была приспосабливаться к тебе…
Екатерина Дмитриевна пожала плечами:
— Иногда обстоятельства сильнее нас.
— Из чего я делаю вывод, что ты наконец нашла задачу себе по плечу, — медленно произнесла Кася, думая, что, возможно, это как раз-то и притягивало настолько неудержимо ее неугомонную мать. Скорее всего благополучная жизнь в Ницце наскучила ей хуже вареной репы.
— Хочешь сказать, что меня потянуло на приключения? — подозрительно поинтересовалась Екатерина Великая.
— Нет, не на приключения, мамуля, не на приключения, а на подвиги…
Возвращались в тишине. В замке перекусили, разговаривая ни о чем. Мать расспрашивала про московских знакомых. Кася отвечала как могла. На общение у нее, как обычно, не хватало времени, и Екатерина Дмитриевна в конце концов оказывалась гораздо осведомленнее собственной дочери. Потом вышли на прогулку. Но разговаривали мало. Каждая была погружена в собственные мысли. Мать в очередной раз планировала действия на следующую неделю, а дочь пыталась отделаться от неприятного ощущения опасности. Это чувство не покидало Касю с момента непонятного разговора с Аль-Зардом. О чем пытался ее предупредить Хранитель? Не играл бы в сфинкса с его загадками, а прямо сказал, какие неприятности могут им грозить. Так нет же! Кася раздосадованно покачала головой. В этот момент в руку холодным носом ткнулся Лорд Эндрю, она потрепала его по шее, и сразу стало легче. Она уже заметила, как успокаивающе действовало на нее его присутствие, и успела привязаться к собаке. Подумать только, что легенды о силе и свирепости мастифов ходили с незапамятных времен. На Эндрю слава жестоких и агрессивных предков никоим образом не сказалась. Екатерина Великая, как всегда, дала псу совершенно точную кличку. Пес был стопроцентным англичанином: флегматичным, вежливым и уравновешенным.
— Я тебя познакомлю с аборигенами, они сегодня все придут на ужин, — прервала паузу Екатерина Великая.
— Ты начала закатывать званые ужины? — удивилась Кася.
— Чего только тут не начнешь! — махнула рукой Екатерина Дмитриевна и тут же пояснила: — Просто это друзья Фредерика, и они активно интересуются историей нашего замка и много говорят о его восстановлении, сама увидишь. И кстати, им ты и можешь задать вопрос, почему они называют замок Бьерцэнэгро.
— Договорились, — улыбнулась Кася.
Гости подтянулись ближе к восьми часам вечера. Сначала на пороге замка показался высокий симпатичный мужчина лет сорока пяти — пятидесяти с седой шевелюрой, широкой улыбкой и загорелым лицом человека, привыкшего большую часть времени проводить на свежем воздухе.
— Бернар Мишеле, — представился он, широко улыбаясь и обмениваясь поцелуями с Екатериной Великой и Касей. — Ваша мама много рассказывала нам о вас, и я с нетерпением ожидал возможности познакомиться.
После Бернара на пороге появилась пожилая, элегантно одетая женщина в сопровождении более молодого мужчины лет тридцати с лишним.
— Манон, — протянула руку она. И Кася, уже собравшаяся подставить щеку, малость растерялась и подала левую руку вместо правой.
Молодой спутник Манон тоже пожал Касе руку.
— Арман, — представился он, — Арман Делатур, рад с вами познакомиться, Кассия. И надеюсь, что вам нравится ваше новое жилище?
— Конечно, — не стала вдаваться в подробности Кася, рассматривая нового знакомого. Молодой мужчина являлся полной противоположностью Бернару Мишеле. Тонкая, изящная фигура и словно выточенное опытной рукой скульптора смуглое лицо с черными как уголь глазами. «Типичный южанин», — подумала Кася.