— Кася, дорогая, я пока могу вылететь только в Лондон, в Хитроу, ни один европейский континентальный аэропорт не принимает! — послышался в трубке взволнованный голос Кирилла.
— Могу себе представить, — ответила девушка. — Мы тут все буквально завалены снегом. Дверь сегодня с трудом на улицу открыли, лестницу замело больше чем наполовину! Никогда такого не видели.
— А‑а, черт! Электричество хоть есть?
— Какой там, — устало ответила Кася, — с ночи нет. Сам знаешь, пара столбов повалилась, и привет!
— Как вы спасаетесь?
— Печкой, камин тоже разжечь придется, на печку нужны специальные поленца, а у нас запас кончился. Но ты не волнуйся, справимся, — как можно более бодро ответила она.
Лишний раз напрягать Кирилла смысла не имело. Он был за тысячи километров и ничем помочь не мог.
— А телефон?
— Городской тоже вместе с электрическими проводами аукнулся! Но мобильник, сам видишь, работает! Только у меня уже зарядка кончается, так что извини, долго разговаривать не сможем.
— А мобильник твоей матери?
— Он уже разрядился.
— Вспомни, я показывал тебе, как заряжать мобильник от компьютера. Интернета у вас все равно нет. Так что используй батарею ноутбука. Все необходимое для зарядки в правом кармане компьютерной сумки. Все, целую, береги себя! — Голос Кирилла задрожал.
— Не волнуйся. Все будет в порядке! Целую, — бодро отрапортовала Кася и отключилась.
— Кирилл не прилетит, — с некоторым разочарованием констатировала Екатерина Дмитриевна.
— Ты правильно поняла. Он смог вылететь только в Хитроу. А ни один европейский аэропорт не принимает.
— Местные аэропорты! — саркастически заметила Екатерина Великая. — С такой погодой они только сани Деда Мороза принимать способны. Стоит несчастным десяти сантиметрам снега выпасть, и такое ощущение, что на них обрушилось чудовищное стихийное бедствие.
— Ну, допустим, снега выпало не десять сантиметров, а все шестьдесят, и он продолжает падать.
— У нас на машине зимние шины?
— Не задавай глупых вопросов! — возмутилась Екатерина Дмитриевна. — Ты же видела нашу таратайку. А о зимних шинах времени у меня думать не было. Хорошо, хоть продуктами только недавно запаслась, словно чувствовала!
— Ну вот и отлично, продукты есть, дрова тоже, — как можно бодрее ответила Кася, — значит, не от голода, ни от холода не умрем!
— От голода нет, а вот от холода… Сама знаешь, что для печки дрова почти кончились. Остались только три огромных полена в камине, а топором ни ты, ни я орудовать не умеем.
— Ладно, печка прогорит до сегодняшнего вечера, а потом камин запалим, и будет все как в настоящем замке: свечи и камин! — весело ответила ее дочь, которая даже начинала видеть плюсы в подобном приключении.
Тем временем кто-то заколотил в дверь, и раздался веселый голос Виктора Дюваля:
— Эй, соседи! Живы?
Кася вышла на улицу. Прямо рядом с парадной лестницей тарахтел трактор. Раскрасневшийся от мороза Виктор улыбался во весь рот, только лицо приехавшей с ним Моник было встревоженным.
— Спасибо, у нас все в порядке, — поспешила успокоить Дювалей Кася, — проходите.
— Мне некогда, поеду других соседей проведаю, — заявил Виктор, — а ты, мама?
— Я пока здесь останусь, на обратном пути заедешь, — ответила Моник, — мне твой трактор всю спину отбил.
— Отвыкла, мама, — почти укоризненно заметил сын.
— Не отвыкла, а состарилась, дорогой, чувствуешь разницу? — улыбнулась нисколько не обидевшаяся Моник.
— Не выдумывай, мамуля, ты у нас совсем молодая, хоть замуж заново выдавай! — рассмеялся Виктор.
— Ну, замуж меня можно сейчас только за ангела, на тот свет выдавать! Давай поезжай, не мешкай.
Виктор, не пререкаясь, спустился по ступенькам, забрался в кабину и порулил прочь.
— Не обращайте на него внимания, у него шутки, как и у его покойного отца, ни головы, ни хвоста! — произнесла Моник, проходя внутрь.