− Самое время для паркура, − произнес Костас себе под нос.
Он резко выдохнул. Набрав короткий разгон, прыгнул, оттолкнулся об выпирающий шарнир калитки и перескочил ограду. Стрелки, рассчитывая, он провозится с щеколдой на входе, запоздали. Он был уже по другую сторону, когда в решетку ударили две стрелы — лука и самострела.
Приземлившись, Костас, кувыркнулся, вскочил, на бегу вытянул меч. Побежал вдоль кромки кустов. Густые ветви прикрыли от стрелков с улицы. Но все ли это стрелки? Над головой прогудело и мелькнуло оперение. Не все.
Ушел с линии лучного боя и столкнулся с высоким парнем вооруженным кистенем и козлобородым мечником. Они не ожидали пободной прыти от жертвы, потому не подготовлены. Костас скользнул мимо, отмахнув клинком.
− Чад! Уйдет! — прокричал парень, поспешно продевая руку в петлю кистеня.
Мечник осел, вцепляясь в собственное горло.
− Чад! Чад! — кинулся к приятелю парень, но тот лишь пузырил кровью, пытаясь дышать. Сообразив, что ничем мечнику не поможет, кинулся догонять.
Костас пролетел тропинку, вовремя вильнул пропуская стрелу. Доскочив до дома в конце короткой дорожки, залетел внутрь и захлопнул за собой дверь.
Парень запоздало затопал по ступеням. Рванул ручку. Из раскрывшегося проема прозевал укол в грудь. Охнул и отпал назад. В дерево двери воткнулась и задрынчала стрела. На какие-то мгновения стало относительно тихо. Но вот вылетела рама и за ним тело. Вернее верхняя половина. Следующее окно вывалилось от удара табурета. Выстрелили на опережение. Стрела прошила насквозь рассыпающееся облако осколков. Снова короткая тишина. Опять разлетается окно. Лучник медлит и не успевает послать стрелу вдогонку метнувшемуся Костасу. Прыжок и деревья скрыли его.
Костас пронесся садом, перемахнул чахлую изгородь, перепрыгнул чашу прудика. Плававшие в нем утки закрякали, загомонили, захлопали крыльями негодуя на беспокойство.
Троица заметила его приближение и потому успела рассредоточиться. Много удобней нападать с трех сторон. Биться против троих не всякий сможет, а кто сможет не сразу одолеет. Главное задержать жертву, покуда подоспеет помощь. Цена за голову высока, потому хватит на всех.
Костас разъял рукоять меча и выдул в лицо первому противнику, медлившему с атакой, толченое стекло. Заряд попал в глаза. Мечник остановился проморгаться, мотал и слепо крутил головой. Костас на бегу соединил рукоять, повернул в другую сторону до щелчка, опять разъял и метнул во второго. Кариец, вооруженный косарем, выронил оружие. Нож торчал из шеи.
Третий, опешив от скоротечности боя, попытался перейти в защиту. Он не сильно огорчился. Тот, кто атакует — уязвим! Золотое правило мечного боя! Одна удачная контратака и дело решено!
Не широкий, по виду легкий, клинок ударил как бревном, смял блок и, нисходя, располосовал бедро, стесал до кости мясо с ляжки. Следующим ударом, в продолжающемся вращении, разбил голову от макушки до челюсти.
Костас вернулся забрать нож. Сунул меч за спину.
Между домом и сараем заканчивали строить навес, подведя под кровлю. В прыжке дотянулся до слеги, вздернул тело вверх, вскочил на шаткую опору. Стараясь бежать в ритме раскачивания, перебрался на крышу. Старый тес и сгнившие стропила затрещали под ногами и он сместился ближе к стене, не провалится. Добежал до края, спрыгивая, развернулся, завис на руках на дождевом сливе. Слив громко затрещал, отрываясь с курицами[120] вместе. Отпустился, толкнулся от стены. Неудачно брошенный кусок кирпича выбил половинку застекленного окна. Осколки посыпались на голову.
− Ты, что дура! — завопили из комнаты. Столь несвоевременный бросок помешал затаившемуся карийцу сделать выстрел. Костас глянул на пращника… пращницу. Тетка в годах. Серые лохмы не мыты и не чесаны. Не леченный сифилис провали нос. Норки торчат, что у свиньи пятак.
Костас повторил с кирпичом. Обломок выбил из пальцев уже наложенную стрелу и заодно глаз целившегося стрелка.
− Сука! Убью! — грозил в след покалеченный лучник.
Квартал закончился, Костас выбрался на улицу. Из распахнутых ворот кинули пику. Не долетела, ткнулась в песок. Костас оглядел крыши. На соседней, напротив, мостился стрелок. Одну стрелу наложил на тетиву, вторую для удобства всунул в сапог. Костас придержал древко пики, топнул, ломая оружие. Обломок, перебегая улицу, швырнул в нерасторопного стрелка. На крыше загрохотало. Позади, с криком, шлепнулся человек.
Захлопали двери, заскрипели калитки, кто-то перепрыгнул через забор, кто-то протиснулся между штакетин — повалил вооруженный народец! Седомудые копейщики, отставные алебардисты, плешивые мечники. Их час пробил!