– Тут что, стреляют часто?
– А? Да, бывает… Вы, собственно, по какому делу, лейтенант?
– У нас тут операция планируется, надо бы о взаимодействии договориться.
– Операция? В нашей зоне ответственности?
– Нет. Мы дальше пройдем, в горы. Тут у нас ничего не будет происходить.
– А-а-а… Понятно. Вихров!
– Я, товарищ лейтенант! – заглянул в дверь мой провожатый.
– Отведи, э-э-э… лейтенанта к Михайловскому. – Он обернулся в мою сторону: – Сержант вам все и организует. Я, простите, нездоров.
Странный какой-то лейтенант. Чего в госпиталь не съездил? Тут час езды всего-то и есть. Тем временем мы подошли к «Утесу». Около него оказалась еще одна землянка. Провожатый стукнул по двери кулаком.
– Ну и кого там по мою душу черти принесли? – из открывшейся двери высунулось загорелое лицо. – Опа! Извините, товарищ лейтенант! Сержант Михайловский, здравия желаю!
– Добрый день! Тут присесть найдется где?
– А чего под крышей-то рассиживаться? Вон у пулемета, под стеночкой, и столик имеется, там и присядем, не возражаете?
– Да уж все лучше, чем в духоте-то. Давай там и разместимся.
– Ага! Витька, чаю нам организуй!
Разговор не занял много времени. Сержант оказался смышленым парнем и быстро уяснил суть задачи.
– Значит, ежели вам на «хвост» «духи» сядут, мы их оттуда стряхнуть должны?
– Ну да. Мы, конечно, по-тихому пройти постараемся, но все может быть…
– Лучше бы не было.
– А что так скептически-то?
Вместо ответа он кивнул в сторону землянки лейтенанта.
– Не понял?
– За последние три месяца «духи» мимо нас уже раз десять просквозили.
– То есть?
– Вон по тому склону. Они обычно в темноте ходят и стараются не шуметь особо.
– Ну и что? Склон-то вы простреливаете.
– Они эту верхушку тоже могут вспахать за пару минут.
– Чего-то я не просек…
– Лейтенант стрелять не разрешает.
– Почему?
– Еще в день его приезда сюда у нас с ними стычка вышла. Они раньше вон там ходили, – показал рукой Михайловский. – Там мост подвесной был. Но как раз перед его назначением его «вертушки» свалили. Вот и не стало у «духов» удобного маршрута. Этот блокпост раньше тихим считался, не ходил тут никто. Вот его сюда и назначили. У него папа где-то ТАМ. Неслабая шишка. А лейтенанту надо было пробыть некоторое время в зоне боевых действий, ну чтобы запись в личном деле соответствующую получить. Вот его и отправили куда потише. А тут вдруг такая катавасия. Здесь тогда минами всю площадку подмело, как метлой. Он как в землянку ту залез, так до конца боя и просидел.
И больше из нее днем не выходит. Стрелять по «духам» запретил, только в ответ. А они же не лохи, сразу это и просекли. И сами тоже огня не открывают. Им удобно.
– Хренасе… А что ж другие офицеры?
– А нету никого, один он тут. Комроты сказал: потерпите, ребята, через месяц уедет. Не хочет никто с его папой ссориться. Так вот и живем…
Слегка озадаченный полученными сведениями, я распрощался с Михайловским и вернулся к себе. До выхода осталось восемь часов, и надо было отдохнуть и подготовиться.
Вспомнил я о нашем разговоре через два дня. Мы шустрым манером топали назад, в расположение, таща на плечах мрачного бородача. Оказался он какой-то неслабой шишкой, аж из самого Пакистана. И сюда прибыл с инспекцией, дабы призвать к порядку распоясавшихся моджахедов. Дядя он был крутой, одного из расшалившихся приказал вывести в расход, так что другие притихли и подтянулись. Наше руководство быстро пресекло все это и решило сурового дядю обезвредить. Дабы он впредь еще чего не сотворил. Бардак среди «духов» устраивал всех. Слава богу, до организации правильной караульной службы руки у дяди еще не дотянулись. Теперь уже никогда и не дотянутся. Не понимавшие своего счастья «духи», однако же, рванули за нами со всем прилежанием.
– Вот бараны! – чертыхался капитан Гаев, командир группы. – Ну, за каким чертом им его спасать? Он же их опять строить начнет, как нашкодивших котят, за этот ляп пару голов отвинтит, это уж без вопросов.
– Может, записку оставим? – предложил я. – Так, мол, и так, о вас же, дураках, заботимся… одно дело делаем…
– Чаю вместе выпьем, политику партии разъясним. Топай давай, они уже и так на хвосте сидят! Только что волосы на затылке от их дыхания не шевелятся еще!
Увы, волосы на голове у нас вскоре зашевелились уже не от дыхания, а от пуль. Всего-то и делов оставалось – через горку перевалить, там, слева, уже блокпост Ковалева, недалеко от него нас должна ждать броня и грузовики. Но между вожделенной горкой и нами лежало полтора километра почти открытой местности, для брони, увы, непроходимой. Рацию у нас разбило еще при штурме кишлака, так что вызвать помощь с воздуха мы не могли.