И другим, взрослым тоном:
— Случилось что-то?
Слушал, не перебивая. Глаза у парня загорелись — точь-в-точь как у дяди Миши, когда про подарок заговорили:
— Поехали!
Ну мы и поехали.
В подъезд вошли без проблем — он отродясь не запирался. Поднялись на третий этаж, остановились перед дверью, обитой потертым черным дерматином.
— Сюда?
Я кивнул:
— Заходи. Наши ждут.
Валерка взялся за ручку. Подергал.
— Закрыто, дядя Рома. У вас ключи есть?
Идиот! Какой же я идиот! И остальные не лучше. Нам-то без разницы — заперто, не заперто, открыта дверь, закрыта. Другое дело — Валерка… Забыли! Из памяти вылетело, что это значит — быть живым и не мочь пройти сквозь запертую дверь.
— Ключи внутри. На крючке в прихожей висят.
— Так вынесите их мне!
— Как?
— Ну да, конечно. И как я тогда войду?
— Сейчас, погоди, — засуетился я. — Что-нибудь придумаем. Жди здесь, я быстро!
Вихрем я влетел в квартиру. Объяснять ничего не понадобилось — наши толклись в прихожей, всё слышали. Завидев меня, как с цепи сорвались — повалили наружу. Пока женщины знакомились с парнем, застеснявшимся от такого внимания, дядя Миша бросил: «Я сейчас!» — и с неожиданной прытью умотал вниз по лестнице.
Вскоре мы услышали его голос:
— Нашел! То, что доктор прописал! Валер, спускайся сюда.
Я спустился за компанию. Дядя Миша стоял на «минус первом», в закутке у входа в подвал. Дверь была заперта на ржавый амбарный замок, но под ней скучал небольшой деревянный ящик. Из-под промасленной ветоши выглядывали рукоятки инструментов.
— Стамеску бери, — принялся распоряжаться дядя Миша. — И отвертку тоже. Ага, молоток. Бери, пригодится.
— Я вам что, взломщик?! — возмутился Валерка.
— Взломщик? Дурила, ты слесарь! — дядя Миша воздел указующий перст к низкому потолку. — И не ты, а я. Я тебя научу, пошли.
— Если с разрешения хозяйки, — поддержал я, — это уже не взлом.
— Ну смотрите, — без особой уверенности протянул Валерка. — Ой, сяду я с вами!
— …Давай, поддевай! Так, хорошо…
Дверь не поддавалась.
— Отжимай! Отжимай, говорю. Сильнее! Давай еще чуть-чуть…
Валерка запыхался, раскраснелся. Дядя Миша крутился вокруг него как заведенный, заглядывал справа, слева, давал советы. Громко лязгнул замок. «Ура!» — хотел заорать я и прикусил язык.
Не ура. Совсем не ура.
— Это что ж такое творится?
В дверях квартиры напротив стоял сосед — натуральный бегемот в темно-синем спортивном костюме. В левой руке он держал открытую бутылку пива, правую выставил так, чтобы преградить Валерке путь к бегству, сорвись мальчишка с места.
— Мелкий, а наглый! Средь бела дня чужую хату подламывает…
Бегемот выплыл на лестничную площадку и спустился парой ступенек ниже. Видимо, он счел, что так надежнее: закрыть собой всю лестницу.
— Следи, чтобы наверх не побежал, — велел он жене, сменившей мужа в дверном проеме. — А я полицию вызову.
И потянул из кармана телефон.
— Куда ему наверх? — буркнула жена. — На чердак?
Она была одета в точно такой же спортивный костюм. Габаритами бегемотиха не уступала мужу. И цвет волос один: рыжий. Скажи кто, что они не муж с женой, а близнецы, — поверил бы, не сомневаясь.
— А хоть бы и на чердак! Уйдет крышами…
— Чердак заперт. Ключ у Зойки из второго подъезда.
— Следи, говорю! Вечно споришь…
Хорошие люди, подумал я. Бдительные. Следят, чтобы пустую квартиру не обнесли. Вот же не вовремя, а!
— Скажи, — велела Эсфирь Лазаревна, с беспокойством глядя на бегемота, — «Здравствуйте, Юрий Павлович!»
— Здравствуйте, Юрий Павлович! — послушно повторил Валерка.
— Скажи: «Здравствуйте, Тамара Александровна!»
— Здравствуйте, Тамара Александровна!
— Здрасте, — кивнула бегемотиха.
— Ты чего? — бегемот сделал внушительный глоток пива. Поперхнулся, булькнул носом. — Знаешь нас, что ли?
— Ага, — откликнулся Валерка.
Рубит фишку, отметил я. Молодец.
— Вот же мелочь ушлая пошла! — бегемот еще раз приложился к бутылке. — Решил хату подломить, так все заранее разузнал. Что, где, как соседей зовут… Не на тех напал, понял! Вот ты кто? Сам ты кто?!
— Скажи, — вмешалась Эсфирь Лазаревна, — что ты мой внук. В смысле, внук Стуры.
— Я внук Стуры, — повторил Валерка.
— Внук? — глазки бегемота неприятно сверкнули. — Внук, значит?
— Внучатый племянник! — быстро исправилась Эсфирь Лазаревна.
И, пока Валерка озвучивал уточнение, повернулась к нам:
— Своих детей у меня нет. Мужей трое было, а детей нет. Со вторым думали из Дома малютки взять… Не рискнули.