Чтобы войти в подъезд дома, надо было не просто открыть дверь и даже не подняться по двум-трем чахлым ступенькам, а взойти по самой настоящей лестнице в два внушительных пролета.
Впервые такое вижу, честное слово.
Рядом со входом припарковался красавец «Субару». Хлопнула дверца, из машины выбралась женщина — немолодая, лет пятидесяти, но броская, ухоженная. Вероятно, бизнес-леди. Одежда с виду простая, без купеческих излишеств, но уверен, на каждой тряпке нашелся бы ярлычок с логотипом крутой фирмы.
Поставив машину на сигнализацию, бизнес-леди шагнула к лестнице.
— Здрасте, дядя Рома!
В открытое окно сунулся Валерка. Протянул мне айфон:
— Вот, почитайте!
— Лезь в салон, — велел я, беря гаджет. — Нечего людей пугать!
Он вечно забывал, а я-то хорошо представлял, как это выглядит со стороны: мальчишка разговаривает с пустым местом! Разумеется, в наше время любое сумасшествие можно списать на блютуз и «ракушку» в ухе, но береженого бог бережет. Когда парень сидит в моей машине, его никто не видит, как и меня. Тоже, значит, пустое место.
Так безопаснее. Ну, наверное.
Чуть ли не весь март я, когда не мотался по работе, парковался на Валеркиной улице. Даже чай у Эсфири Лазаревны пил редко. Вначале делал вид, что просто стою здесь от нечего делать — какая разница где? Ставил машину не прямо у него под окнами, чтобы не быть назойливым, вроде бдительного папаши, а дальше, метрах в пятидесяти. Глупости, конечно, глупости и бессмыслица — Валерка все понимал, махал мне из окна рукой, проходя мимо, здоровался. С разговорами лез нечасто — видимо, тоже старался не выглядеть малолетним надоедой.
— Что тут у тебя? — спросил я, когда он устроился рядом.
— Друг прислал. Да вы читайте, там интересно…
Я опустил взгляд на айфон.
«…у меня есть собака по имени Гуч. Это американский булли, большой, сильный и страшный на вид. Но это только на первый взгляд. Гуч добрый и любит всех людей. Когда он бежит к кому-нибудь, не каждый понимает, что это он хочет любви и будет лизаться, чтобы его погладили.
Когда началась война, Гуч очень нервничал. Если где-то падали бомбы или ракеты, он страшно боялся взрывов. Не мог понять, что это за ужасные звуки. Мы тогда все жили в одной квартире: я с родителями, дедушка с бабушкой и Гуч. Гуч ходил за людьми, следил, чтобы его не бросили одного в беде. Он не знал, что мы его ни за что не бросим…»
— Это ты, что ли, написал?
— Нет, у меня собаки нет. У меня Жулька, но она в подвале живет. Так что она не очень-то у меня. Это Серый написал, Сергей, в смысле. Друг мой, сосед из второго подъезда. Он на год младше, мы вместе гуляли. Ну, до войны. Они сейчас в Германии…
— В Штутгарте? — не удержался я. — С дедушкой Лёвой?
— Ага, в Штутгарте. Думаете, чего я тогда про Штутгарт вспомнил? Серый в двух школах учится: немецкой и нашей, онлайн. Им сочинение задали на вольную тему. Вот он и написал про свою собаку…
«…когда из Белгорода вылетал самолет бомбить нас, Гуч чуял его заранее. И бежал в коридор, прятался. Звал нас, чтобы мы тоже спрятались. Мы во время обстрелов прятались в коридоре: там окон нет, осколками стекла не поранит. Вот Гуч и запомнил про коридор…»
— Правда, здорово написано?
— Душевно. Даже слишком.
— Не понял.
— Очень уж гладко, без ошибок. Говоришь, Сергей на год младше тебя?
— Ему дедушка помогал. Ошибки правил, подсказывал…
Болтая с Валеркой о пустяках, я краем глаза поглядывал в сторону бизнес-леди. Женщина до сих пор не зашла в подъезд. Стояла, словно так и надо, на узкой площадке между первым и вторым пролетом лестницы, спиной ко мне. Не знаю, шевелились ее губы или нет, но возникшую паузу я не списал бы на банальный разговор по телефону.
Блютуз, да? «Ракушка» в ухе?!
Бетонный парапет частично скрывал бизнес-леди от меня, и тем не менее я видел лисий хвост, край темного искристого облачка, клубящегося у ее ног. Снег противоестественного цвета, шустрая поро̀ша, которой не место на весенней улице. Которой вообще не место там, где живут люди, в любой сезон.
Ну здравствуй, черная поземка. Давно не виделись.
«…когда его выводили на улицу гулять, он не хотел идти. Там грохочут взрывы, думал он, зачем туда ходить? Только ему было надо, понятно зачем, и он старался все сделать побыстрее. Тянул поводок, выскакивал из подъезда, быстренько забегал под арку, которая вела во двор. Проходила минута, может, две, и Гуч уже бежал назад, в квартиру.