— Не поняли.
— Разве это сделка? Разве это жизнь?!
— Не поняли. Совсем.
Она действительно не понимает, сказал я себе. Не видит разницы. Это я вижу, а поземка — нет.
— Будем коммуницировать? — спросил профессор.
Я молчал.
— Будем? Взаимовыгодно?
Я разорвал связь, сунул смартфон в карман. QR-код извивался под моими ногами, ждал ответа. Я плюнул на него — дурость, ребячество, но как удержаться? — сел в машину, за руль. Мимо пробежала стайка мальчишек, пиная мяч. Я проводил их взглядом. Слабое, но ясно различимое голубоватое свечение вилось вокруг пацанов, закручивалось счастливыми смерчиками.
Даже разорвав связь с поземкой, я продолжал видеть этот свет. Должно быть, увижу и перхоть. Должно быть, это теперь со мной навсегда.
Как долго ты продлишься, мое навсегда?
Мальчишки свернули во двор.
— Да, — сказала Наташа.
Испугалась, зажала рот ладонью. Мне был понятен ее испуг. Я и сам теперь трижды оглядывался, прежде чем сказать невинное «да». Все казалось: черные нити вот-вот прорастут вдоль руки, нырнут в грудь, к сердцу.
— Это у меня был уже третий раз, — она словно признавалась в чем-то грязном, постыдном. — Я боялась, что больше не сумею сказать «нет». Это же наркотик: подсесть легко, а вот соскочить с иглы… Чужая память?
Она вздохнула:
— Рома, я бы в жизни не догадалась. Я думала: все по-настоящему.
Дядя Миша упрямо смотрел в чашку. Только в чашку, никуда больше, не отрывая взгляда — словно на дне, между чаинками, прятался ответ на все вопросы. Пока я рассказывал Безумному Чаепитию о сегодняшнем дне, он не произнес ни слова. Дважды порывался, вскидывал глаза то на меня, то на Наташу — и кусал губы, сглатывал, давил порыв в зародыше.
Не надо, дядя Миша. Не признавайся.
Молчи, так лучше.
Июль 2023
История девятая
Блокпост
Это была серая Daewoo.
Правое крыло помято, передняя фара треснула. Ага, и на лобовом трещина. В былые времена патрульная полиция мимо бы не прошла. Я бы первый докопался! Сейчас война, всем плевать: половина машин в городе такие, если не хуже.
Ездит, и ладно.
Встала Daewoo неудачно, загородив половину проезда. Впрочем, тут по-другому не встанешь. С одной стороны палисадники и узкая полоска разбитого тротуара, с другой — кусты. Разрослись, как на дрожжах, на проезжую часть свешиваются.
Ладно, протиснусь как-нибудь.
Мне на кусты и Daewoo чихать с присвистом: что есть они, что нет. Мог бы насквозь двинуть. Только не люблю я этого, хотя пару раз и приходилось.
Привычка.
Сбросил скорость едва ли не до нуля и стал протискиваться впритирку. Стекла опустил: не из-за жары, а потому что принюхивался. На днях выяснил, что теперь чую жильцов за сотню метров. Позавчера одного так унюхал. Его Эсфирь Лазаревна уговорила, отправила куда следует.
Что тут у нас? Нет, жильцами не пахнет.
Из Daewoo выбрался коренастый мужик лет под пятьдесят, в линялой футболке Chicago Bears и мятых шортах. Следом вылезла тетка, его ровесница — поперек себя шире, синий сарафан в цветочек. Мужик тетку не ждал, сразу начал выгружать из багажника сумки. Муж и жена, подумал я. Несмотря на габариты, тетка оказалась на диво проворной: бегала, суетилась вокруг Чикагского Медведя, пыталась ухватить сумки.
— Ой, спасибо! Спасибо вам! Выручили!
Нет, не муж и жена. Соседи? Мне-то какое дело?
— Вот уж выручили! Не знаю, как вас и благодарить!
— Пустяки, — отмахнулся Медведь. — Мне все равно по пути было.
Тут я его узнал.
Первый раз я увидел Медведя в очереди за гуманитаркой, давно еще. Обстрел только-только закончился, люди из укрытий выбрались — и началось:
— Вы за кем были?
— Ничего не знаю, я за этим мужчиной!
— Это я за ним, а вы за мной!
— Вас вообще здесь не стояло!
— То есть как это?! Я еще с двенадцати…
— А я с одиннадцати!
— А я…
Медведь порядок наводил. Уговаривал, успокаивал, разбирался, кто за кем. Кажется, разобрался, я до конца не досмотрел.
Второй раз — это когда спасатели после прилета завал разбирали. В жилой дом угодило, в центре. Там кафешка на первом этаже была молодежная. Медведь смотрел, сокрушался: «Как же так, тут же люди…» И полез спасателям помогать. Таскал, как проклятый; в итоге откопали двоих живых. Потом «скорая» подъехала и спасатели всех погнали — чтобы парамедикам не мешали.