Нет, вру. Назавтра я привез сюда нашу бригаду.
У шлагбаума на земле что-то шевельнулось. Я аж дернулся! В феврале там лежала умирающая Жулька, и ее жадно облизывала черная поземка. Порыв ветра взметнул в воздух облако пыли и жухлые листья. В пяти шагах рос каштан, чью крону по краям еще летом тронула ржавчина. Смерчик крутнулся, опал, рассы̀пался. Ветер, резко сменив направление, погнал по земле облезлый лисий хвост.
Просто пыль. Просто листья.
Просто осень.
Не знаю зачем, но я выбрался из машины и направился к дому. Обоняние подсказывало: там никого нет. У дальнего, уцелевшего подъезда курил блондин, мой ровесник. Натуральный красавчик, он смахивал на фитнес-тренера. Синяя футболка Adidas — фирменная, настоящая! — сидела на нем в обтяжку, демонстрируя рельефный торс. Короткие рукава подчеркивали мощь бицепсов.
Лишней выглядела только сигарета. Впрочем, кто без греха? Буха̀л я как-то с футболистами — не всякий мент столько выпьет!
Задержавшись на пару секунд, я вдохнул дым чужого Marlboro — или вообразил, что вдохнул, черт его знает?! — и нырнул в подъезд. На ступеньках — пыль, мелкий сор, окурки. Не похоже, чтобы тут жили. Либо Фитнес только-только вернулся из эвакуации, либо ему глубоко наплевать, что творится за пределами его квартиры.
Военкомат по нему плачет, богатырю!
Наверху послышались шаги: дробные, быстрые. Кто-то спускался вприпрыжку. Два пролета, третий — и я нос к носу столкнулся с Валеркой.
— Дядь Ром?! Драсти!
— Привет!
— Не парьтесь, тут никого нет. Я проверил.
Возражая парню, громко лязгнул замок.
Дверь открывалась странно: короткими дергаными рывками. В проеме возникла тощая задница, затянутая в линялые джинсы. К заднице добавились спина в цветастой гавайке и две тяжелые, до отказа набитые сумки в загорелых, а может, от природы смуглых руках.
Гаваец по шажочку выбирался из квартиры.
Следом в дверях объявился стриженный под «ёжик» бугай в несвежей футболке: пляж, пальмы, небоскребы и надпись City of Angels. Под мышками у здоровяка расплылись темные пятна пота. Он тоже тащил пару сумок и еще рюкзак за плечами. Из одной сумки торчал край плазменной панели, из другой — системный блок компьютера с логотипом Lenovo.
— Здравствуйте! — произнес Валерка ломким голосом. — Вы чего это?
Бугай выкатил на парня налитые кровью глаза. Гаваец вывернул шею, косясь через плечо. В шее хрустнуло.
— Переезжаем! — с натугой выдавил Бугай. — Вали отсюда, пацан, не мешай.
— Беги, Валерка! — заорал я. — Беги, дурачина!
Валерка отступил на шаг. Жестом ковбоя, выхватывающего револьвер из кобуры, достал из кармана айфон.
— Вы, наверно, воры! Воры, да?
— Оборзел? — глаза Бугая сузились. — А ну быстро свалил отсюда!
Валерка поднял айфон:
— Я-то свалю. А ваша фотка сейчас в сеть улетит.
— Ах ты сопляк…
— Вот прямо сейчас. Тогда и узнаем…
Бугай опустил сумки на пол.
— Беги! — заорал я что есть силы, проклиная детский героизм, так не вовремя проснувшийся в парне. — Быстро!
И шагнул к Валерке — схватить за руку, утащить прочь.
Не успел. Дважды щелкнула камера айфона, и парень, сорвавшись с места, чесанул вниз по лестнице. Он стремглав проскочил два пролета — я за ним едва поспевал! — и с размаху врезался лбом в могучую грудь Фитнеса.
Я и не услышал, когда красавчик зашел в подъезд.
— Куда летим? — ласково спросил Фитнес, придержав беглеца за плечи. — Кто обижает?
— Воры! — Валерка задохнулся. — Задержите их!
— Легко, — согласился Фитнес.
— А я полицию вызову!
— Молодец! — похвалил Фитнес.
И ладонью ударил парня в лицо.
Бил Фитнес вполсилы, но Валерке хватило и этого. Тряпичной куклой мальчишка отлетел к стене, ударился затылком и сполз на пол лестничной площадки, выронив айфон. Он сидел на замызганной казенной плитке, обмякнув, привалившись к стене спиной, свесив голову на грудь, цыплячью детскую грудь, совсем не такую, как у Фитнеса. Казалось, он устал, лишился последних сил и решил отдохнуть прямо здесь, в подъезде чужого дома. Из разбитого носа текла кровь, пачкала рот, к ней добавилась кровь из лопнувшей губы, превращая Валерку в дремлющего, только что насытившегося вампира. Красная каша сползла ниже, на подбородок, на светлую рубашку, забралась под расстегнутый ворот…
Ненависть. Я и не знал, что способен на такую ненависть.
Как в кипяток окунулся.
Едва ощутимое дуновение. На краткий миг у меня помутилось в глазах. Сперва я не понял, что сделал, а когда понял, то уже завершил свой бешеный, звериный, абсолютно бессмысленный бросок вперед — и пролетел сквозь Фитнеса, не причинив тому ни малейшего вреда. Я даже по инерции сделал еще пару шагов, въехал до половины в пошарпанную стену — и выдернул себя назад так быстро, как если бы от этого что-то зависело.