Картина вне дома выглядит завораживающе: черные ветви деревьев слегка покачиваются от ветра, сбрасывая жухлую листву. Падая, она рассыпается в труху, усеивая выступающие из земли корни.
Бархатную темноту освещает гигантская луна. Такую не увидишь с Земли: пыль и грунт на ее поверхности блестят на свету, переливаясь как россыпь бриллиантов, четко видны контуры «лунного кролика» со всеми его океанами и морями. Кратер Тихо, словно застывшее мертвое солнце, протянул серебристые лучи, словно моля о помощи. А Море Спокойствия, напротив, манило в свою завораживающую глубину, наполненную невидимыми бесплотными водами.
Лунный свет временами приглушали уютные, не уступающие Луне в размерах, облака, лениво плывущие по черному небосводу.
«Я так скучаю по тебе», – послышалось у меня за спиной, и я почувствовала, как усталость сдавила мне плечи.
– Почему? Ты ведь видишь меня каждую ночь, – слова дались мне с трудом. Привычная боль уже подступала к моим вискам и давила на позвоночник.
Я чуть согнулась будто от тяжести собственных плеч. Впереди замаячила знакомая черная тень и двинулась ко мне, но мне было тяжело даже поднять глаза. Мой организм словно отравляло что-то изнутри. Невыносимая головная боль отзывалась тошнотой и дрожью в руках.
Огромный силуэт уже приблизился ко мне вплотную и заключил в кольцо своих каменных рук. Щекой я отчетливо ощутила кожаный воротник его плаща и твердую как скалу грудь мужчины. То же самое было сегодня с Германом. Тогда на улице! Он обнимал меня так же!
Мне не хотелось противиться его ласке, но жуткая боль все усиливалась и мои ноги подкосились. Сердце весило килограмм сто и билось с силой, разрушающей грудную клеткой, но я должна была задать свой вопрос:
– Кто ты?
«Ты знаешь мое имя».
– Мне нужно не имя! – сквозь зубы выдавливала я. – Кто ты такой! Почему… ты…
Предел боли был достигнут, и я не могла дальше говорить.
«Больше не приходи сюда одна», – слова отзывались ожогами в моей голове. «Обещай мне!»
– Обещаю! – выкрикнула я, чувствуя, как слезы обжигают щеки.
«Ты все узнаешь. Только не приходи одна…»
Сухие листья, серая пыль и мелкая галька разом поднялись от земли и зависли в воздухе.
Его чудовищная сила, рост, мощь и энергия питали все происходящее и заряжали электрическим импульсом.
Мне показалось, что внутри моей головы что-то оглушительно лопнуло и я окончательно «поплыла» сознанием.
Очень медленно я возвращалась в тепло и комфорт. Я снова чувствовала запах дерева и тепло солнца на своей коже. Его лучи догорали в деревянных оконных рамах, окрашивая комнату в багровые оттенки.
Открыв на мгновенье глаза, я увидела привычные стены своей комнаты. За окном глубокая ночь. Туз с удовольствием потянулся в ногах и зевнул, щелкнув зубками. Устало моргнув, я тяжело выдохнула и снова забылась крепким сном.
Глава 15.
Я проснулась разбитая и обессиленная. Голова раскалывалась от боли, в глазах – словно песочек. С трудом я поднялась и добралась до мамы, которая заканчивала завтракать на кухне. По моему виду она уже поняла как мне плохо, и пошла готовить все необходимое для укола.
Обычно, если уж у меня начинает болеть голова, то никакие таблетки ее не заглушают, поэтому я уповаю только на уколы.
– Может тебе сегодня не идти на работу? – обеспокоено спросила она.
– Да нет, сейчас пройдет, – я промычала в подушку, потирая ягодицу после инъекции.
– Ночью, наверное, было что-то с давлением, – рассуждала мама. – У тебя еще и глаз красный.
– Глаз? – машинально повторила я и подошла к зеркалу.
И правда. На левом глазу лопнули капиллярчики, поэтому мне тяжело смотреть.
– Ничего, разойдется, – устало ответила я и поблагодарила маму за помощь.
Выходя из дома, я обнаружила во дворе уже знакомую машину Германа и печально выдохнула. Я еще не решила толком, что мне дальше с ним делать, еще не разобралась в своих желаниях. Поэтому и видеть его пока не хотелось.