И далее"…настольным пособием его был отчет советских специалистов в МАГАТЭ".
Выпад Дятлова полемический и достаточно острый, однако, не убеждающий, что Г. Медведев не знает реактор РБМК и не знает процессов там происходящих, также как неправ и Г. Медведев, утверждая, что А. Дятлов не знает реактор РБМК.
Ночь роковых ошибок. Грубейшие нарушения, как заложенные в программе, так и допущенные в результате проведения эксперимента, можно свести к следующим пунктам:
— ошибочное отключение системы локального автоматического регулирования (ЛАР), что привело к недопустимому падению мощности;
— естественное стремление выйти из "йодной ямы", привело к тому, что операторы значительно снизили оперативный запас реактивности, сделав аварийную защиту неэффективной;
— подключение к реактору всех восьми главных циркуляционных насосов (ГЦН), тем самым был значительно превышен расход воды, что сделало температуру теплоносителя близкой к температуре насыщения;
— намерение, в случае необходимости, повторить эксперимент с обесточиванием, привело к заблокированию защиты реактора по многим параметрам (по сигналу остановки при отключении двух турбин, по уровню воды и давлению пара в барабанах — сепараторах, по тепловым параметрам);
— отключение системы защиты от максимальной проектной аварии (МПА), чтобы избежать ложного срабатывания системы аварийной остановки реактора (САОР) во время проведения испытаний;
— блокирование двух аварийных дизель-генераторов, а также рабочего и пускорезервного трансформаторов, отключение блоков от источников аварийного электропитания и от энергосистемы.
Все перечисленное наложилось на недостатки, выявившиеся у реакторов типа РБМК: ряд неблагоприятных нейтронно-физических коэффициентов, присущих реактору этого типа и неудачная конструкция поглощающих стержней системы управления защитой.
Исполнители считали выполнение этой программы для себя "делом чести". Бездумное стремление во что бы то ни стало провести "чистый опыт" и обязательно довести эксперимент до конца создало условия для ядерной катастрофы.
Д: "Г. Медведев в "Чернобыльской тетради" пишет, что они опытные эксплуатационники всегда ощущали, какая острая грань их отделяет от аварии. Не могу себе представить, как можно каждый день со страхом ходить на работу. Это мазохизм какой-то в технической сфере. Нормальная психика такого испытания не выдержит.
И второй — о надежности реактора. Что вот де, персонал, считал реактор надежным, обращался с ним неподобающим образом, как хотели, как со шкафом и т. д. Да, конечно, мы его считали надежным, считали аварийную защиту (АЗ) надежной. Кто бы иначе стал работать? Но то, что реактор РБМК — аппарат сложный, трудный в управлении, требующий максимальной сосредоточенности и внимания, ясно было любому молодому старшему инженеру управления реактором (СИУРу), уже не говоря о других инженерно-технических работниках".
М: "25 апреля 1986 года. В 14 часов оо минут в соответствии с программой эксперимента была отключена система аварийного охлаждения реактора. Это была одна из грубейших и роковых ошибок Сделано это было сознательно, чтобы исключить возможный тепловой удар при поступлении холодной воды из емкостей системы аварийного охлаждения в горячий реактор. А ведь эти 350 тонн аварийного запаса воды из емкостей системы аварийного охлаждения реактора (САОР), позже, (в момент, когда начался разгон на мгновенных нейтронах, когда сорвали главные циркуляционные насосы, а реактор остался без охлаждения), могли бы спасти положение и погасить паровой эффект реактивности, самый весомый из всех".
По требованию диспетчера Киевэнерго в 14 часов 25 апреля вывод блока был задержан до ночи, (боялись, что могут произойти сбои из-за недостатка электрической энергии в сети Киевэнерго). Однако все это время реактор продолжал работать с отключенной системой САОР. Формальный повод для этого был — наличие кнопки МПА.
Вечерней смене фатально повезло, она могла идти домой.
24 часа оо минут. Смену принимают Александр Акимов и старший инженер управления реактором (СИУР) Леонид Топтунов. Аварии суждено было произойти именно в эту ночную смену. Так было определено судьбой.
На блочном щите управления четвертого энергоблока в процессе проведения работ по программе находились: начальник смены блока Александр Акимов, старший инженер управления реактором (СИУР) Леонид Топтунов, заместитель главного инженера по эксплуатации Анатолий Дятлов, старший инженер управления блоком Борис Столярчук, старший инженер управления турбиной Игорь Кершенбаум, заместитель начальника турбинного цеха блока № 4 Разим Давлетбаев, начальник лаборатории чернобыльского пусконаладочного предприятия Петр Паламарчук, начальник смены блока Юрий Трегуб, сдавший смену Акимову, старший инженер управления турбиной из предыдущей смены Сергей Газин, стажеры СИУРа Виктор Проскуряков и Александр Кудрявцев, а также представитель Донтехэнерго Геннадий Метленко и два его помощника, находившиеся в соседнем помещении.