Но, как ни странно, и Кулов оставил программу испытаний и без внимания, и без ответа.
Никто не отреагировал, будто сговорились. Все безопасно, все надежно.
Вся надежда теперь оставалась на персонал Чернобыльской АЭС. Но и здесь все было не так просто.
По несогласованной программе работать нельзя! Но молчание вышестоящих организаций также не насторожило ни директора Чернобыльской АЭС В. П. Брюханова, ни главного инженера Н. М. Фомина.
М: Коротко о руководителях Чернобыльской АЭС. В. П. Брюханов — маленького роста, кудрявый, темноволосый. Первое впечатление мягкости характера, покладистости позднее подтверждалось, но открывалось в нем и другое качество: из-за неумения разбираться в людях окружал себя многоопытными в житейском отношении, но порою не всегда чистоплотными работниками.
По профессии и опыту работы В. П. Брюханов — турбинист. С отличием окончил Энергетический институт, выдвинулся на Славянской ГРЭС, угольной станции, где хорошо проявил себя на пуске блока. Домой не уходил сутками, работал оперативно и грамотно. Хороший инженер, сметливый и работоспособный. Однако к атомной энергетике не имел никакого отношения. Тем не менее курирующий Славянскую ГРЭС замминистра из Минэнерго Украины заметил Брюханова и выдвинул его на должность директора Чернобыльской АЭС.
Кредо Брюханова: на АЭС должны работать опытные люди, хорошо знающие мощные турбинные системы, распределительные устройства и линии выдачи мощности. С большим трудом через голову Брюханова, заручившись поддержкой Главатмэнерго, удалось укомплектовать реакторный и спецхимический цехи нужными специалистами. Брюханов комплектовал турбинистов и электриков.
Д: "Лишь постепенно В. П. Брюханов, инженер грамотный, понял, что реактор не железяка, не болванка. Особенно, думаю впечатлила авария на первом блоке с разрывом технологического канала и выбросом топливной кассеты в графитовую кладку".
Д: "Мне кажется, так называемый психологический климат на станции был вполне приемлемый. Главная заслуга в этом, по моему мнению, директора В. П. Брюханова. Человек по натуре не жесткий, выдержанный, не делал скоропалительных выводов. Конечно, всякое бывало, особенно в нервной, крайне напряженной, с массой возникающих вопросов обстановке при строительстве и монтаже блоков. Но все это замыкалось на начальников цехов и их заместителей".
В конце 1972 года на Чернобыльскую АЭС пришел Н. М. Фомин. Электрик по опыту и образованию, был выдвинут на Чернобыльскую АЭС с Запорожской ГРЭС (тепловая станция), до которой работал в полтавских энергосетях.
М: "Квадратная угловатая фигура, наркотический блеск темных глаз. В работе четок, исполнителен, требователен, импульсивен. Честолюбив, злопамятен. Чувствовалось, что внутренне он всегда сжат, как пружина, и готов для прыжка. Для Н. М. Фомина АЭС — дело престижное и суперсовременное.
Наверх по служебной лестнице Фомин продвигался семимильными шагами от начальника электроцеха до главного инженера. Следует отметить, что Минэнерго СССР не поддерживало кандидатуру Фомина, на должность главного инженера Чернобыльской АЭС предлагался другой человек, опытный реакторщик. Но кандидата не утвердил Киев, называя его обыкновенным технарем. А вот: "Фомин — жесткий, требовательный руководитель, хотим его". Москва уступила. Цена уступки теперь известна".
В конце 1985 года Фомин попадает в автокатастрофу и ломает позвоночник. Длительный паралич, крушение надежд. Но могучий организм справился с недугом, и 25 марта 1986 года Фомин выходит на работу. Главному инженеру Чернобыльской АЭС Н. М. Фомину не суждено было уйти со сцены раньше времени.
Из "Чернобыльской тетради" Г. У. Медведева: "Я находился в конце марта (1986 год. — Е. М.) на Чернобыльской АЭС с инспекцией строящегося пятого энергоблока. Встречался с Брюхановым. Делился с ним опасениями относительно Фомина. Брюханов успокаивал: "Ничего страшного, в работе скорее дойдет до нормы". Дальше Г. У. Медведев продолжает: "Брюханов пожаловался, что на Чернобыльской АЭС много течей, не держит арматура, текут дренажи и воздушники. Общий расход течей почти постоянно составляет 50 кубометров радиоактивной воды в час, ее еле успевают перерабатывать на выпарных установках. Много радиоактивной грязи. Сказал, что ощущает сильную усталость и хотел бы уйти куда-нибудь на другую работу…
К сожалению, не ушел.
Но и это еще не все. Есть необходимость познакомиться еще с одним из руководителей на Чернобыльской АЭС, который находился на БЩУ-4 до и в момент аварии.
М: "Заместитель главного инженера по эксплуатации Анатолий Степанович Дятлов. Худощавый, с гладко зачесанной, серой от седины шевелюрой и уклончивыми, глубоко запавшими тусклыми глазами. Дятлов появился на атомной станции в середине 1973 года. До этого заведовал физической лабораторией на одном из предприятий Дальнего Востока, занимался небольшими корабельными атомными установками. На АЭС никогда не работал. Тепловых схем станции и уран — графитовых реакторов не знал.