Да, именно так. Память и свежий полесский ветер сквозь колючую проволоку.
По следам необъявленной войны
Маршрут Гомель — Калинковичи — Хойники — Брагин — Иолча — Комарин
Короче говоря, выбрались мы из Зоны, загнали нас в «вошебойку», или, говоря по научному, в санитарный ангар. Мыли нас там в трех кипятках и трех щелочах, облучали какой-то ерундой, обсыпали чем-то и снова мыли, потом высушили и сказали: «Валяйте, ребята, свободны!». Народу набежало смотреть — не протолкнешься, и ведь что характерно: все только смотрят и издают приветственные возгласы, а взяться и помочь усталым людям ни одного смельчака не нашлось.
А. и Б. Стругацкие, «Пикник на обочине».
Зона обезлюдела, затаилась, погрузилась в тысячелетний радиационный сон…
Но радионуклиды невозможно остановить заборами с колючей проволокой, милицейскими нарядами и грозными распоряжениями правительства. На огромных пространствах нынешней Беларуси, подвергшейся бомбардировке «северного следа», живут люди. Они каждый день дышат пылью, содержащей активные частицы, едят грибы и ягоды, собранные в местных лесах, пьют молоко и воду с цезиевой начинкой.
По данным «Чернобыльского форума», «Врачей против ядерной войны» и прочих международных организаций, после аварии в республике зафиксирован резкий подъем уровня онкологических и сердечно-сосудистых заболеваний, врожденных уродств и синдрома Дауна у детей, болезней щитовидной железы и лейкемии у жителей отселенных районов.
Почвы в Гомельской области загрязнены до сих пор. Лидирует городской поселок Брагин с его 5-15 Кюри/кв. км. Статус «чистой зоны», когда эти значения станут менее 1 Кюри/кв.км, он получит лишь через 100 лет. Тогда же очистятся Ветка, Хойники, Наровля и Чечерск. Областному центру повезло больше, и мы еще сможем застать его «чистые» времена, обещанные учеными к 2023 году. Но это будет весьма нескоро, а значит — самое время отправиться в путь и самим взглянуть на обычную жизнь в необычных радиационных условиях. К тому же совсем необязательно проникать в зоны отчуждения, чтобы увидеть отселенные деревни — их достаточно много и за условной чертой.
Эту поездку можно начать в разных местах и проехать в разных направлениях. Если повезете электричкой Славутич — Иолча, то вполне целесообразно совместить вылазку в город атомщиков с маршрутом по Беларуси. Если же решение ехать пришло еще дома, то самый простой путь ее осуществления — сесть на поезд и оказаться утром на вокзале в Гомеле или Калинковичах, откуда легко добраться до нужных нам Хойников.
Письмо № 6 «У бездны на краю…»
Воспоминания, воспоминания… Всего-то два дня, а кажется — прошел сквозь лихие года, когда перестройка сперва накрыла Хойники своей неразберихой, потом ухнул чернобыльский реактор и щедро сыпанул отравы на колхозные поля, затем пришли пьяные вдрызг солдаты и милиция, выгоняя обезумевший от горя народ из своих хат, а уж дальше и развал государства, и развал всего и вся, и хмурые мужики со своими «а пошло все на…». Все это пронеслось, промелькнуло перед глазами, и невозможно уже разобрать, что было главным — оценивающий взгляд самосела, предлагающего «свойские грибочки» заезжему гостю с фотокамерой, или скорбный памятник отселенным деревням в Брагине. Но вначале был (1) Гомель.
На улицах Гомеля
Гомельский ж/д вокзал
Гомельская область. Карта загрязнения по цезию-137 и маршрут
1. Гомель; 2. Калинковичи; 3. Хойники; 4. Брагин; 5. Иолча; 6. Комарин
Условные обозначения (загрязнение цезием-137)
Зона эвакуации (отчуждения)
Расстояние от Чернобыльской АЭС в километрах
Этот полумиллионный промышленный центр, занявший берег реки Сож, считается третьим по загрязнению воздуха в Беларуси и относится к району периодического дозконтроля по цезию: от 1 до 5 Кюри/кв. км. Но ему сильно повезло в 1986-м, когда радиоактивные осадки выпали основной массой южнее и севернее, отложив необходимость крупномасштабной эвакуации. Трудно представить себе последствия отселения областного центра — возможно, сегодня он стал бы крупнейшим в мире брошенным городом. Беда прошла мимо, но не далеко: зона отселения начинается в 25 км северо-восточнее, у станции Ветка, и тянется почти до Могилевской области.
Ж/д вокзал Калинковичи
Центр города довольно приятен для прогулок и может похвастаться исторической застройкой, но дела чернобыльские зовут на вокзал, откуда разъезжаются электрички по белорусским городкам, включая Хойники и Калинковичи. Ждать хойникскую слишком долго — полдня, поэтому выбираю самую раннюю и двигаюсь в направлении крупного ж/д узла. Собственно, в Калинковичи можно было приехать поездом напрямую из Москвы, но так невозможно прочувствовать дух глухой белорусской провинции с ее мелкими деревушками, остановками у каждого столба и певуче-гомонящими бабками, вечно тягающими куда-то свой нехитрый скарб. Три с половиной часа пути протекают незаметно в созерцании застойных пейзажей и заканчиваются на восточном (2) ж/д вокзале Калинковичей.
Он примечателен большим плакатом о вреде пьянства и прочих пороков на железнодорожном транспорте, выполненным местным «поэтом от сохи» в стихах, вызывающих гомерический хохот и ностальгию по временам кондового советского агитпропа.
Автобусы № 9 и 19 перевозят транзитников на местный автовокзал, откуда путешествие продолжается на вполне комфортабельном «Пежо», идущем из самого Минска.
Хойникский общепит
(3) В Хойники он прибывает уже к трем часам пополудни, а это означает ночлег в жуткой, но единственной местной гостинице. Город разделен на две части — центральную и новые жилые районы, соединенные единственной дорогой. Впервые он упомянут в летописях XVI века как местечко Брагинского графства Великого княжества Литовского. Нет уже давно в помине тут графьев и князей, одни полупьяные мужики шатаются по улицам, одетые во все серо-коричнево-черное, а чаще всего — в камуфляжную форму.
Безысходность — вот то верное слово, коим можно описать атмосферу 15-тысячного городка, чье население постоянно сокращается.
Центральная площадь Хойников
Часть его лежит в палатах районной больницы на конечной станции автобуса в новой части Хойников. Население напугано радиацией до сих пор и по каждому поводу бежит к врачам («что-то в боку стрельнуло — это не от радиации?», «прыщик вскочил на носу — это не опухоль?», и так далее). Больницу заваливают гуманитарной помощью из Европы, зачастую оказывающейся неликвидами или старьем с просроченными сроками реализации, Спасибо и на этом — по крайней мере, медицинское оборудование здесь гораздо лучше, чем во всех соседних райцентрах.
Административное здание ПРЭЗ
В 10 минутах ходьбы от больницы по улице Мира стоит здание управления Полесского радиационно-экологического заповедника. Из начальства на месте главный лесничий Максим Владимирович Кудин, гостеприимно рассказывающий о своих владениях и истории родного города после аварии.
Памятное здание
По его словам, работники ПРЭЗ ежегодно проверяются в больнице на наличие радиации в организме, и превышений допустимых доз не было уже давно. Исключения бывают лишь тогда, когда кто-нибудь хорошо отужинает мясом кабанов, подстреленных браконьерами в зоне глубокой консервации. Кабаны питаются мхами, аккумулирующими нуклиды, и потому наиболее опасны в отличие от лосей, срывающих листья, кору и побеги с деревьев. Сразу после аварии в Хойники нагрянули военные и стали поливать улицы дезактивационной жидкостью. В здании на центральной площади расположился белорусский штаб по ликвидации последствий аварии. Средний фон на линии Калинковичи — Хойники составлял 18 000 мкР/час, о чем высшее партийное руководство информировал 28 апреля 1986 года директор Института ядерной физики Белоруссии профессор В. Нестеренко. Город планировали отселять, но потом передумали — слишком много хлопот. Многие его жители уехали сами, оставив свои квартиры переселенцам Зоны отчуждения и эмигрантам из Средней Азии и Закавказья. Почти все молоко и мясо, произведенное поначалу, браковалось и подлежало захоронению, но потом санэпиднадзор изменил нормы, и продукция резко «улучшилась». Кстати, львиная его доля идет в Минск и другие города. В местные магазины же поставляется продукция, прошедшая жесткий радиационный контроль — уровень грамотности населения в этом аспекте очень высок.