Боб стартовал на пределе тяги, мешки с рубинами весили немало. Он был рад и весел, все оказалось лучше, чем он мог себе представить: без риска и драки. Уже на полпути он вспомнил про лопату, которую забыл на зеленой планете. Боб очень расстроился, но возвращаться не мог, не было запасов горючего…
Организация Объединенных Галактик тушила огонь последней войны. Ее объединенные силы высадились на зеленой планете. Впереди шел плечистый парень, сильный, глаза его блистали, он был первым, и никто иной им быть не мог, это понимали все вокруг. Опыт уже был, вскоре все кончилось, мир был восстановлен. Земляне с удивлением обнаружили на планете, на вершине холма, торчащую лопату военного образца. Парень внимательно ее осмотрел и увидел на деревянном черенке инициалы и короткое имя — «Боб».
— Надо же, лопата отца, — Парень размахнулся, но передумал и забрал лопату с собой. Корабли взмыли над мирной планетой.
ОН
Люди улыбались, глядя на розовый и пищащий комочек. Новорожденный был прямо как с картинки.
— Гляди, какой карапуз. Толстенький, глаза голубые, и голосок басовитый. Наверно, генералом будет, — зашепелявила проваленным беззубым ртом бабка-повитуха.
Монах осенил крестом карапуза, брызнул на него святой водой и открыл священную книгу. Все притихли, глядя на него и приготовившись ловить каждое монашеское слово. Монах важно приосанился, втянул воздух и распевно начал говорить:
— Имя твое будет Юрий. Сие означает землепашец. Он, землепашец, — наш кормилец, богом земле посланный, чтобы жили люди на ней и от нее кормились. — Монах величаво указал перстом на новорожденного и выпятил живот, от чего крест на нем качнулся и сполз чуть вправо. Стоящий неподалеку беловолосый мальчуган прыснул смехом, за что тут же получил подзатыльник. Мальчишка примолк. Монах продолжал, читая страницы книги: — Родился ты под звездой Бетельгейзе. Свет ее надежен и мягок. Ты будешь, счастливым, жизнь твоя будет спокойной. В декабре и июне твоя звезда, Юрий, будет тебе помощницей, отдавая тебе свою силу. Знай это. Луч твоей звезды будет для тебя на всю жизнь путеводной нитью.
Словно в подтверждение слов монаха сверху к малышу протянулся тонкий светящийся лучик. Малыш зашевелился, отчаянно засучил ножками, еще сильнее запищал, личико его сморщилось, но он не заплакал, а заулыбался.
Монах тоже улыбнулся, еще раз перекрестил маленького человечка, а потом, воздев руки к небу, поблагодарил за новую жизнь Господа Бога, низко поклонившись иконам. Люди засуетились, родители торопливо спеленали малыша и бережно и торжественно понесли его в дом. По дороге к дому стояла вся деревня. Многие бросали на дорогу зерна пшеницы, приговаривая: «На счастье, малыш». Через три дня в другом доме родилась девочка. Ее путеводной звездой стала звезда Унук-Эль-хайя. Через неделю родился…
Церковь была довольна — детей рождалось много, и каждый раз тонкие лучи опускались с небес и вливали жизненную силу в человека. Нити шевелились, извивались, то угасали, то наливались упругостью вновь. Человек шел то уверенно, побеждая и радуясь успехам, то огорчаясь, падая, вставая и продолжая то, что он называл Жизнью. Часто взоры его устремлялись вверх к звездам… Там, далеко среди блистающих светил, гордо и величаво царил Он и перебирал нити жизни, то натягивая их, то отпуская.
Иногда животворные нити рвались, и умирал Человек, отдавая Вселенной то, что когда-то от нее принял.
Увидел Он тугой ствол нитей, тянущихся к счастливой Земле. Не понравилось Ему это. «Слишком много счастья одной планете», — решил Он и, схватив нити, начал дергать их и рвать… падали солдаты на поле боя. Шла по Земле чума, тиф, тысячами умирали люди. Устал Он и, прикрыв воспаленные глаза, заснул, сложив натруженные руки, чтобы проснуться и снова взяться за струны Жизни.
СТРЕЛОК
Этот уголок Галактики был просто идеальным. Звезда сияла ярко, но ее излучение было терпимо и свет не ослеплял пилота. Особенно приглянулась пятая планета, она переливалась зеленью растений, голубизной морей и белизной облаков.
«Прямо как наша Земля, — подумал Гавр, — надо садиться, нечего размышлять».
Гавр — пилот-разведчик, приоритетный посланец в неизвестное, мастерски притер корабль на травянистую поляну. Экспресс-анализ показал полную доброжелательность окружающего мира.
«Посплю и выйду», — решил Гавр и закрыл глаза.
Сон был уже здешним. Под влиянием увиденного в сознании Гавра мелькали пушистые звери, дивные леса, красивые птицы. Рай да и только.