Журнал «Простор», наоборот, ратовал за идею расширения сферы физического проникновения Разума:
«…пока это не сделали другие. Лучше встретиться с ними там, в далеком космосе, чем ждать их здесь, на своей планете, пока они не нагрянут прямо в наш дом. Вот тогда уж точно будет поздно».
Споры кипели, разгорались и гасли, вспыхивая вновь и вновь.
Наступил день всенародного представления программы полета перед стартом. По традиции сначала в зале встреч отвечали на вопросы руководители проекта, потом была встреча с экипажем. В этом была своя мудрость: присутствие экипажа сковывало. Не все вопросы задашь тем, кто летит. И сеять в них сомнение своим любопытством было по крайней мере неэтично. Действительно, как обсуждать опасность этого предприятия в присутствии тех, кто вскоре займет место в звездолете, или обсуждать способность их выжить среди звезд, сохранить свои физические качества. Как говорить о возможных изменениях психики, способности любить, рожать, воспитывать детей в летящем инкубаторе Жизни и Разума. Поэтому встречу с экипажем транслировали уже из кабин транспортного корабля, готового к старту в космос, на орбиту стыковки с межзвездным блоком.
На экранах появился зал дискуссий, за круглым столом сидели руководитель проекта и ведущий журналист. Вспыхнул сигнальный огонь — время передачи началось.
Ведущий начал дискуссию.
— Продержится ли жизнь на пути к Далекой Звезде? — задал он первый вопрос.
— Есть два способа поддержать жизнь.
— Расскажите.
— В экипаже четыре семьи: Брант, Клевцовых, Смит и Ван Дог. Это рекомендованный минимум для двух-трех поколений. Врачи дают уверенный прогноз на рождение двух детей у каждой семьи. Кроме того, они уже имеют по одному ребенку в возрасте до пяти лет. Гарантирована также разнополость детей. Психологи уверены во взаимном интересе их сочетания и благоприятном общем биополе. Вероятность прогнозируемого процесса высокая, жизнь должна выдержать дорогу к Далекой Звезде.
— Понятно. А второй способ?
— Анабиоз.
— Чему отдается предпочтение?
— Тому и другому.
— Но все-таки какой-то способ предпочтительней! Какой-то способ все же более надежен и обладает долей социальной чистоты! Не так ли?
— Это должен решить сам экипаж. Мы рекомендуем сочетание двух способов. Я уже говорил, что в экипаже четыре семьи и по одному ребенку. Но это не все, я не успел сказать, что на борту звездолета есть еще один ребенок без отца и матери тоже пятилетнего возраста. И одна женщина и один мужчина, не связанные узами брака. Вот они должны лечь в анабиоз. Потом, когда эго будет необходимо, я думаю, лет через двадцать, они будут разбужены: и взрослые и ребенок.
— Но почему это не семья, а разные, чужие, так сказать, друг другу люди? И почему надо сохранить ребенка ребенком?
— Социологи решили, что так будет надежнее. Было много споров и взаимных обвинений в неэтичности такого подхода. Помните бурю с экспериментами Ле Жана? Кто мать? Это было сотни лет назад. Женщина, вынашивающая в своей плоти оплодотворенную яйцеклетку сторонних родителей. Она его производила на свет. Но кто же истинная мать? До сих пор юриспруденция не дала ответ. Здесь суть в том, что взрослые, погруженные в анабиоз, проснутся, так сказать, средним звеном между рожденными в полете малолетними детьми других семей и постаревшими родителями. «Что стар, что млад» — эта прекрасная русская пословица, как никакая другая, лучше отражает эту ситуацию.
— В чем же?
— И старым и молодым будет нужен лидер. Ими станут сохранившие молодость, не обремененные супружескими обязанностями взрослые, вставшие из анабиоза. Надо учесть, что к тому времени дети, стартующие в звездолете, станут примерно такого же возраста. Это дает значительное расширение случайности выбора супруга. А это очень важно.