Мягкий шорох простыней выводит меня из задумчивости. Я разомлел у горящего камина и, теперь, оглянувшись, вижу, как ты шевелишь руками, просыпаясь. Я неторопливо встаю и присаживаюсь к тебе. Ты сонно трешь глаза и, наконец, поднимаешь на меня свой изумленный взгляд. «Какого…» — читается на твоем лице, но я предупреждаю все твои вопросы, произнося: «Ты был болен, но сейчас уже все прошло. Отдыхай». Я встаю, собираясь уйти, но твоя рука внезапно останавливает меня, схватив за рукав. Сквозь ткань я чувствую длинные тонкие пальцы. Они слегка дрожат, как и твои губы, произносящие: «Не уходи…» И я покорно присаживаюсь обратно. Ты молчишь, не зная, что сказать. Но легкий румянец на твоих щеках с головой выдает тебя и все то, что сейчас в твоих мыслях. Ты смущен своим поступком, но тебе куда более приятно, как поступил я. «Тебе лучше поспать», — говорю я, накрывая твою ладонь своей. «Ты еще слишком слаб. Я побуду с тобой… Спи». И ты с благодарностью и облегчением закрываешь глаза, крепко сжимая мою руку. А я с болью вспоминаю те кошмары, что мучили тебя во сне. Одну ночь ты почти не унимался на кровати, ворочаясь и крича. А я пытался успокоить тебя, отпаивал настоем и молил всех Богов и демонов, чтобы тебя оставила в покое эта тьма… Я держу тебя за руку и улыбаюсь, понимая, насколько сам устал. Но я больше не позволю тебе страдать, и поэтому останусь с тобой здесь и сейчас. Когда ты засыпаешь, я укладываюсь рядом с тобой поверх одеяла. Я держу тебя за руку, наслаждаюсь спокойствием и легкой улыбкой на твоем лице, и тоже засыпаю. Я не знаю, будем ли мы с тобой вместе. Я не знаю, сподвигнут ли тебя последние события к каким-либо действиям. Я не знаю, что ты чувствуешь ко мне. Но я хочу лишь одного, чтобы наша вечность никогда не кончалась. Чтобы я смог быть с тобой хотя бы еще чуть-чуть… Наша борьба превратилась в ожесточенное противостояние, в конце концов, доведя нас до одержимости друг другом. Мы не сможем существовать по отдельности, но мы уже и не сможем убить друг друга. После всего этого мы не сможем даже поднять мечи друг против друга. Тогда что же мы будем делать дальше? Я не знаю. И я не хочу думать об этом. Что бы ни случилось, это уже мало что изменит. Мы обречены.
Утром первый солнечный луч касается твоего лица, и ты просыпаешься. Что-то давит тебе на грудь, ты открываешь глаза и удивляешься, обнаружив меня в своей постели. Но тебе так тепло… Ты закрываешь глаза, решив продлить ненадолго это блаженство умиротворения. Я спокойно сплю. Эти последние дни и меня вымотали. Ты скрываешь легкую полуулыбку и все-таки встаешь. Осторожно, чтобы меня не разбудить, поднимаешься с постели. Ты все еще слаб, но чувствуешь себя очень хорошо. Потягиваешься у окна, подставляя полуобнаженное тело ярким лучам, и глубоко дышишь. Ты рад, что я все-таки остался с тобой. Даже не смотря на то, что мы враги, тебе чертовски приятна подобная забота. Если бы не я, ты бы умер. Но я всего лишь вернул тебе долг за тот случай на крыше. Ты снова улыбаешься, поправляя длинные локоны, забираешь свою одежду и уходишь, оставив мне в благодарность мягкий поцелуй в уголок рта. Тебя не будет здесь, когда я проснусь. Зачем? Ведь я и так пойму. А ты решишь, что нам делать дальше.
…Следующие несколько дней мы снова не видимся. Но я чувствую, что с тобой все хорошо. Я снова слышу эхо твоего голоса в старых залах, твое пение и игру на рояле. Мелодия тиха и беззаботна, и я понимаю, что ты умиротворен. Я тоже наслаждаюсь этим безоблачным спокойствием, но мрачный голос тревоги где-то у меня под сердцем, снова не дает мне спокойно дышать. И я боюсь, что грядущее навсегда изменит нашу жизнь. В один вечер так все и происходит. Теперь, когда я вспоминаю ту нашу жизнь от начала и до конца, мое сердце наполняют невыносимые боль и печаль. Так не должно было случиться, но это все решило. И мы не вправе были выбирать. Из нас должен был остаться только один… И им стал ты.
Я понимаю, что тогда одержал над тобой полную победу. Но мой проигрыш убил тебя. И, скорее всего мы оба проиграли. Иначе, наверное, было просто нельзя… В тот вечер было так холодно. Я сидел в огромном зале, наполненном отсветами огня большого камина. Я смотрел в это безжизненное пламя, и все внутри меня переворачивалось… Я пил подогретое вино и пытался успокоиться, но не мог. Донимал испуганный шорох теней, изводил шелест сквозняков под потолком, и тяжелое напряжение в небе просто лишало меня способности здраво мыслить. Я не знаю, где ты тогда был, но мы оказались в главном зале одновременно. Как раз, когда началось это представление. Я до сих пор помню твое сбившееся дыхание и сосредоточенное напряжение в глазах. Мы стояли рядом друг с другом посреди зала и смотрели на высокую стену, на которой появлялось огромное черное зеркало. Высокое и широкое, от пола и до самых сводов потолка. Черно-матовая зеркальная поверхность, поблескивала под ярким белым светом, залившем весь зал. Свет идет неизвестно откуда и со всех сторон. Серебро окантовки зеркала нестерпимо сверкает под ним. А мы стоим, не шелохнувшись, и смотрим на это, как на священнодейство. Хотя, уже в этот момент я начинаю подозревать, что это ничто иное, как явление тех самых сил, что заточили нас здесь. Я не знаю, являются ли они действительно всемогущими, но то, что сейчас решится наша судьба, уже и так понятно. По всей видимости, ты тоже это понимаешь. Я вижу вызов, стремление и храбрость в твоих глазах. Что ж, ты всегда был так непокорен и горяч. Никогда не сдаешься… Но тогда это чуть тебя не погубило. Ты делаешь решительный шаг вперед, и я буквально вижу, как на тебя несется поток огромной силы, вырвавшейся из зеркала. Проклясть, убить, разорвать на кусочки, раздавить или просто развеять в пыль… Что угодно. Но что бы это ни было, я не позволю этому случиться! Я успеваю за доли секунды до удара. Встаю прямо перед тобой, лицом к лицу, прикрывая твое тело собой. Не было нужды сшибать тебя с ног, уводя с линии удара, или прятаться самому. Это наказание, и от него никуда не деться. И это единственное, что я успел сделать для тебя за всю нашу вечность… Я принимаю удар на спину, чувствую, как разрушается каждая моя клетка, подчиняясь новому проклятию. Ужасная боль терзает меня внутри, а я лишь улыбаюсь твоим, обезумевшим от страха, глазам. Поток энергии исчезает, и я падаю в твои руки, не в силах стоять на ослабевших ногах. По всему замку проходит дрожь, и свет в зале медленно тухнет. Зеркальная поверхность тает и исчезает со стены. Что ж, веление отдано, и силы уходят, оставляя нас наедине с нашим горем. «Зачем?! Зачем ты это сделал?!» — яростно кричишь ты, а я все также улыбаюсь. «Неужели ты… И теперь не понял?…» «Ты…» — судорожно выдыхаешь и падаешь на колени перед моим телом. Ты горько плачешь, а мне так больно это видеть, что весь тот удар, по сравнению с этим, для меня ничто. «Я тебя никогда не оставлю… Мы… Всегда будем вместе…» — из последних сил шепчу я, а ты обнимаешь меня, забирая последний мой выдох своим поцелуем…
Теперь, вспоминая все это, я, наконец, могу осознать всю полноту тех чувств, что испытывал. Теперь, они для меня самое дорогое. Пока я не могу быть с тобой – они для меня все. Это было последним нашим с тобой испытанием. Испытанием временем. Испытанием еще одной вечностью. Вечностью друг без друга… Я был навечно проклят вместо тебя. Я погружен в глубокий сон, и мое тело, наверное, так и покоится в оцепенении в этих руинах замка. Ты же остался жить. Я не знаю, в каком мире ты теперь и что с тобой происходит. Но точно знаю одно: если когда-нибудь твое сердце перестанет биться, вслед за ним остановится и мое. Мы больше не сможем друг без друга жить. Я знаю, что ты также нетерпеливо ждешь меня, ждешь, когда я очнусь. Ждешь, когда закончится эта вечность, когда мы снова сможем быть вместе. И я лишь боюсь, что когда этот момент настанет, отпущенное нам время кончится. Но даже после смерти мы будем вдвоем. Теперь, это больше ничто не изменит. Мы больше не потеряем друг друга, а, соединившись вновь, никогда не расстанемся. Теперь, мы сможем быть вместе навсегда…