Он пригляделся внимательно и увидел, что верхом на архаре сидит Булат Хамзин, спасенный им малыш.
— Агатай! Я вас ищу везде. Не стреляйте! — крикнул мальчик, не слезая с архара. — Вы не бойтесь. И не сердитесь. Я все знаю. Мой папа и дядя Аманкул хотели вас уничтожить. Я это подслушал, дядя! Они обманули дядю по имени Адиль, дали ему водки, денег и погрузили в машины вместо аммонита аммонал. Эту взрывчатку и доставили в карьер. А вы же знаете, что аммонал в три раза мощнее аммонита. Вот почему взрыв оказался гораздо сильнее, чем вы рассчитали. А теперь папа велел дяде Аманкулу убрать с дороги Адиля. Папа сказал: «Пьяница проболтается и погубит нас. Он единственный свидетель. Если его уничтожить, то под нас никто не подкопается». Ах, дядя! Они убьют этого Адиля. Если вы не поторопитесь, то они убьют его! Дядя-а-а!
От пронзительного голоса мальчика Нариман встрепенулся, открыл глаза и посмотрел вокруг. Автобус мчится. Пассажиры дремлют. В свете желтых фар летит из-под колес дорога. За окнами непроглядная ночь. Нариман облегченно вздохнул. Сон, всего только сон, кончились кошмары наяву. Впереди — жизнь. Он же только начинает жить! «Завтра поедем с Марзией в Сунге». От этой мысли на душе стало радостно. Потом они поедут к маме…
Солнце зашло, но густые закатные краски горели в полнеба тяжелым огнем, выцветая медленно и сонно. Неясная тревога охватила Марзию к концу рабочего дня, и она вдруг заспешила домой. «Уж не приехал ли из города Нариман? Чем кончилось его дело?» — бились в голове мысли, словно разгоряченные кокпаром[26] кони.
Но Наримана еще не было. Дверь на замке. Марзия открыла входную дверь и задержалась в сенях. Ей вдруг показалось, что в комнате кто-то глухо разговаривает и смеется. От ужаса холодная волна прокатилась по сердцу. С трудом удержавшись от крика, Марзия снова прислушалась. Внутри явно заговорили, загремела посуда. Раздался жуткий смех.
Что это?! Господи, да что же это?! Кошмар! Ведь на двери висит замок! Их там по крайней мере двое.
Марзия не очень-то верила во всякую чертовщину, в шайтанов, в домовых, в леших и водяных, как не верила, впрочем, и в ангелов, но здесь какая-то дьявольщина. Она вспомнила о страшном конце Адиля, и ее бросило в жар и в холод. О-о-о-о, хоть бы то был не Адиль! Уж не дух ли его? Призрак? Но как иначе можно попасть в запертую комнату? Только духу не послужит препятствием замок, не удержат каменные стены. Эх, несчастный Адиль! Бедный, бедный… Было бы куда лучше, если бы он остался жив. Жалко!.. Намерзся при жизни, беспризорный, и после смерти не суждены ему могила и домовина. Рассыпался по ветру горсткой пепла… Может быть, полетел над землей, не принявшей его, и вернулся, обозленный, чтобы предъявить права хозяина на этот дом, который мог считать своим. О тоба!
Но если это Адиль, то почему их двое? Ясно слышны два голоса. Смех приглушенный, словно ладонью рот прикрывают. Марзию охватило желание броситься вон из дома и бежать, как в детстве, к матери, к отцу. Может, соседей позвать и с ними вернуться? Снова послышалось какое-то шуршание, и зазвенела посуда. Марзия постояла еще и с замирающим, заледеневшим сердцем, слегка потянула на себя ручку двери. Она припала глазом к образовавшейся узкой щели, но ничего не смогла рассмотреть. В комнате было темно. Потянула еще. Показалось, что-то пошевелилось за столом, стоявшим у самой печи. Перехватило дыхание. Ослабли ноги. Боясь, что тут же упадет, Марзия протянула руку к стенке, нащупала выключатель и последним усилием нажала на него. Вспыхнул яркий свет.
Незваные гости встрепенулись, захлопали крыльями и сразу притихли. Это были голуби, влюбленная парочка нежных птиц. Самец красовался в сизом оперении, а подружка его была снежно-белой, будто невеста. Они удивленно оглядывали Марзию черными бусинками глаз. Она обессиленно упала на стул и расхохоталась.
По всей видимости, у этой пары жизнь была сладкой. Они досыта наклевались ягод смородины из варенья, что стояло в вазочке на столе. Как же после такого угощения не миловаться и не ворковать? У сытого вроде и забот нет. Нашли себе гнездышко, не собираются, видно, и ночью его оставить. Утром Марзия торопилась на работу и забыла закрыть форточку. Вот и пожаловали через нее в дом милые гости.
Лед сошел с сердца, растаял, ласковое тепло растопило страх, исчезли кошмары. Повлажневшими глазами смотрела хозяйка на голубей. Слабая улыбка тронула ее губы, обозначив милые ямочки на щеках. И, словно поняв, что не станет их гнать из дома эта красивая женщина, голуби затомились от благодарности и любви, стали нежно ворковать. «Хоть бы не улетели они до приезда Наримана!» — неожиданно подумала Марзия. Ей уже не терпелось рассказать любимому о пережитом страхе, причиной которому послужили кроткие голуби.