Когда альфа через час вернулся с добычей, он застал Энджи с притихшим младенцем на руках. Омега сидел на кровати, не сводя восторженных глаз с волчонка, который так умаялся кричать, что всё-таки заснул.
- Я принес козу, - Феофил говорил шепотом, заодно зажимая пасть и животному, которое уже и не брыкалось, видно, смирившись с судьбой.
- Привяжи ее к балке, - мальчишка положил младенца на кровать, - Я ее попытаюсь подоить, а ты найди тонкую шкуру, небольшую.
- Зачем?
- Чтобы сделать сосок, через который мы будем кормить сына...
Феофилу резануло слух это "сына". Неужели именно так боги их наградили? Недоношенным ребенком, которого придется искусственно вскармливать в поте лица? Но, несмотря на ожидаемые трудности, внутри лекаря как будто потеплело, хотя он и не показывал этого.
- Да, я скоро вернусь.
Энджи же взял чашу, поставил под замершей от ужаса козой и начал пытаться ее доить. Мальчишка никогда в жизни не делал ничего подобного, да и никто в племени не делал, здесь не было принято пить молоко животных, а младенцев никогда не пытались выхаживать, считая это делом абсолютно безнадежным. Но Энджи было плевать. Коза жалобно кричала, но омега стоял на своем, и вскоре молоко полилось в чашу. Появился и Феофил с кусочком шкуры. Закончив, с доением, омега сделал в коже дырку, немного подшил, и в итоге получился настоящий сосок. Лекарь только удивлялся мужу. Между тем младенец снова запищал, разбуженный криками козы.
Энджи метнулся к постели и взял ребенка на руки, покачивая.
- Давай сюда сосок и чашку с молоком, - лекарь повиновался, и Энджи начал кормить ребенка. Тот с непривычки захлебывался, фыркал, но вскоре начал есть, чем страшно обрадовал обоих новых родителей.
- Это теперь наш сын, да? - мальчишка с надеждой посмотрел на мужа.
- Да, мой хороший, - лекарь сам не заметил, как широко улыбнулся, - Волчонок ест, орет громко, спит, так что, думаю, он вполне жизнеспособен. И, полагаю, это альфа...
- Я тоже так думаю... - Энджи с любовью рассматривал младенца.
- Придумай только ему имя, - альфа сел рядом с мужем и поцеловал его в щеку.
- Придумал уже. Аскольд.
- Мне очень нравится, - Феофил рассматривал волчонка, явно умиляясь, - Из него вырастет замечательный воин. Энджи в ответ чмокнул лекаря в губы, наконец, почувствовав себя необыкновенно счастливым. А красная фигурка, лежащая среди груды других, постепенно побелела.
Часть 33. Плохие известия
Ближе к вечеру к Энджи в шатер пришел Кайлин. Он просочился как тень, боясь, что помешает. Зеленоглазый оборотень как раз прохаживался с Аскольдом на руках, стараясь уложить. Феофил ушел по делам, и младший вождь сел в уголок, дожидаясь, когда Энджи, наконец, освободится.
- Ну что, спит? - Кайлин спросил совсем шепотом, - Можно посмотреть на него?
- Можно, - омега непривычно хихикнул, всё еще не веря своему свалившемуся на голову счастью.
- О боги, он такой маленький, - Кайлин с удовольствием рассматривал волчонка, стараясь не думать, что своих он, скорее всего, не увидит.
- Да, но я уверен, и Феофил тоже, что он будет хорошим воином...
- Конечно, ты его воспитаешь как надо.
- Да, и еще, смотри, - Энджи аккуратно развернул спящего младенца и показал на странное пятнышко на груди, - признак породы или дарования, каждый шаман толкует это немного по-своему, - глаза оборотня загорелись, - Но все сходятся в одном, это признак героя. Так что Аскольд вырастет сильным и справедливым, такие знаки только у избранных.
- Смотри, а то станет конкурентом на место вождя лет через пятнадцать-двадцать, - оборотень сказал это совершенно спокойно, но Энджи, сообразив, что лучше бы молчал, тут же смутился.
- Нет, ну что ты говоришь, это я как отец. Не могу же я желать для ребенка плохого будущего...
- Я не обижаюсь, Энджи, просто если мои волчата будут как Арен, и если Арен не поменяется, то власть уйдет от династии. А кто придет на замену, это не так уж важно.
- Кайлин, я надеюсь, что всё обойдется, - мальчишка взял друга за руку.
- А представь, что с Ареном будет, когда я умру? Он сейчас с меня пылинки сдувает, молится на меня практически, - младший вождь вздохнул, - Ты думаешь, почему муж упустил ситуацию с Сехелисом? Когда узнал, что проклятие нельзя снять, он потерял интерес ко всем делам. Постоянно проводит время со мной, и вот первые результаты...
- Я сочувствую, что всё так получается, - мальчишка задумался, - Даже не знаю, что тут можно сделать.
- Ничего нельзя. Либо Арен меняется, либо нас ждут проблемы, - Кайлин задумчиво поглаживал живот, - Сехелиса казнят завтра... Мой муж сам отсечет ему голову. Я не хочу туда ходить, но мне можно и не появляться. Я всё-таки в положении.
- Я тоже не пойду. Не люблю казни, мне это совершенно неинтересно, да и с Аскольдом куда мне? - Энджи снова посмотрел на спящего младенца, который тихо сопел, сжав в кулачки крошечные ладошки.
- А чем ты кормишь ребенка?
- Видишь козу в углу? - мальчишка хмыкнул, - Она делится с нами своим молоком.
- Как? Ты ее доишь? - у Кайлина глаза на лоб полезли.
- Ага, - Энджи рассмеялся, - Это не сложно, могу научить.
- Нет, спасибо, - омега рассмеялся в ответ, потом задумался, - Я поговорю с кормящими омегами, может, кто-нибудь поможет тебе... Аскольду нужно получать молоко оборотней, хоть немного.
- Спасибо, но я не думаю, что кто-то придет мне на помощь, - Энджи прикусил губу, - За мной волочились их мужья, кому это приятно.
- И всё равно. Тебе нужна моя помощь?
- Нет, пока всё хорошо, Феофил всегда рядом, но ты заходи почаще...
- Конечно, - Кайлин чмокнул Энджи в щеку и, пожелав удачи, вышел из шатра.
Дальше понеслись день за днем, ночь за ночью, для Энджи совершенно одинаковые, с вечным недосыпом, наполненные криком недоношенного Аскольда, постоянным кропотливым трудом выхаживания, кормлением, пеленками.
Коза больше не сопротивлялась, привыкнув к постоянному доению, а за последующие недели единственный омега, который приходил делиться молоком, был Ингард - оборотень двадцати с лишним лет, с коротко обрезанными, черными, как смоль, волосами и красными глазами. В его лице и фигуре не было ничего женственного и нежного, он был весьма агрессивен, своенравен и единственным, кто мог скрутить его в бараний рог, был муж, с которым вездесущий Энджи успел в юности неоднократно совокупиться, правда, исключительно во время течки и без каких-либо обязательств. Ингард об этом знал, но всё это было задолго до его брака, поэтому оборотень не ревновал, а к поступку Энджи выходить волчонка относился уважительно.