По племени раздался сперва тихий шепот, потом послышались неуверенные поздравления из толпы в адрес Давида. Никто не посмел перечить молодому вождю. Хочет жениться, пусть женится, а Энджи действительно болен.
Давид через силу усмехнулся и направился к Аскольду, которого, правда, никто не поздравлял. Скороее, члены племени смотрели на альфу с сочувствием и сожалением: не каждому достается омега, способный перебить двенадцать душ и не поморщиться! Однако, как вождь, Давид зарекомендовал себя идеально: племя объединилось, причем под руководствам жесткого и сильного вожака, которого после этого дня как омегу уже и не воспринимали.
И только Аскольд понимал, как Давиду сейчас тяжело. Он жалел, что сказал про изнасилование в такой непростой момент, но бесконечно винить себя в глупости смысла не было. Альфа помог волку обмыться и хотел уже отвести его в свой шатер, но омега тихо произнес.
- В крепость. Не забывай, кто я.
Аскольд кивнул, не смея спорить.
И только когда оба поднялись в комнату, где Давида и Аскольда ждал заботливо приготовленный и оставленный Кайлиным ужин, омега немного расслабился. Он сел на постель, скинул с себя верхнюю одежду, оставив только короткую рубашку, и вдруг как-то зло уставился на Аскольда.
- Поешь… - Тихо произнес альфа, испуганно глядя на притихшего вождя. Ответ Давида оборотня удивил.
- Ты, наверно, хочешь переспать со мной?
- Что?
- Переспать… Мы же теперь в браке… - Омега опустил голову на руки и вздохнул. Мальчишка выглядел совершенно измученным и бледным.
- Давид, ты реально с ума сошел?! - Рыкнул Аскольд, с раздражением глядя на омегу. - Жри и спать ложись! Супружеский долг он отдавать собрался, чучело.
- Я не хочу есть… - Давид покачал головой, глядя куда-то вниз.
- Ешь! Или попей чего!
- Нет… Мне плохо. Морально плохо.
- Тогда ты должен поплакать.
- Я? Поплакать? - Давид усмехнулся. - Я не могу.
- Выплесни эмоции… - Аскольд сел рядом с мужем и аккуратно провел рукой по его волосам. - Ты пережил сегодня очень трудный день. Ты должен выплакаться, иначе точно крыша поедет.
- Аскольд, скажи, я очень плохой? - Омега смотрел на мужа своими разноцветными глазами и казался таким беззащитным и несчастным, будто и не он только что твердой рукой наводил порядок во всем племени. - Я убил двенадцать оборотней… И может, завтра, мне придется казнить братьев, если они не покаются. Или если так решит вече. И ведь если придется, я же знаю, и ты знаешь, что я убью любого. Какой же я омега после этого?
- Ты такой, какой должен быть. Иди ко мне… - Мягко произнес альфа и уложил Давида рядом с собой. Чутьем любящего сердца Аскольд понимал, что сейчас нужно омеге. Он обнял мужа и долго, шепотом говорил приятные и нежные слова, гладя оборотня по волосам и слегка касаясь губами его лица. Прошло некоторое время, и Давид, наконец, разрыдался. Он выплескивал все накопившиеся, запертые в себе эмоции, которые нельзя было показать посторонним. Обняв Аскольда, омега проливал слезы, думая о своих братьях, об убитых им оборотнях, о несчастных омегах. Его тонкие плечи вздрагивали и в объятиях альфы он казался таким беззащитным, каким его никто не мог когда-либо представить. Наконец, Давид успокоился и крепко уснул, а Аскольд еще долго смотел на безмятежно спящего возлюбленного, освещаемого яркой полной луной.
========== Глава 116. Расплата ==========
Аскольд проснулся перед самым рассветом. Он с любовью смотрел на нежного, распластавшегося на постели Давида, так сладко спящего, что не удержался и коснулся губами губ мальчишки. Омега в ответ сладко улыбнулся и, все еще сонный, приоткрыл ротик и чуть подался вперед. Еле заметный аромат омеги подсказывал Аскольду, что тело оборотня просит продолжения ласк. Альфа немного колебался, затем, решив, что будет действовать аккуратно, стал покрывать поцелуями худощавое тело волка.
Аромат Давида становился все ярче и приятней, и Аскольд вдруг понял, что этот запах предназначается только ему, только он может теперь его чувствовать. Альфа опускался все ниже, затем отодвинул одеяло и коснулся языком и губами промежности любовника. Ответом послужил продолжительный стон. Колени Давида чуть дернулись, и Аскольд продолжил ласкать мальчишку. Получая от этого огромное наслаждение, он проводил языком по дырочке своего любовника, удивляясь только, что несмотря на то, что омега реагирует на ласки, смазка почти не выделялась. Вскоре послышался еще один стон, только громче. Давид возбуждался, он коснулся рукой волос мужа и тихо произнес.
- Войди в меня.
Аскольд приподнял голову, с секунду раздумывая. Альфа, безусловно, хотел близости с омегой, но боялся, что Давид вспомнит свой предыдущий опыт, который заключался исключительно в изнасилованиях, и не получит никакого удовольствия. Однако, сейчас он был настолько расслабленным и возбужденным, что оборотень решил действовать.
Целуя нежную шею любовника, Аскольд прижал головку члена к дырочке омеги и чуть надавил, вводя член внутрь. Он это делал очень аккуратно и медленно, поглядывая на лицо Давида. Тот чуть сморщился, но ничего не сказал, и Аскольд продолжил. Он медленно двигался внутри мужа, при этом понимая, что вроде все и хорошо, но что-то не так.
- Давид, - прошептал Аскольд, замерев на пару секунд. - Я не имел омег кроме тебя, но мне кажется, что тебе все это не нравится…
- Больно. - Кивнул Давид. - Но я не хочу чтобы ты прекращал.
- Может, все-таки остановимся?
- Лучше не будет. - Покачал головой омега. - Смазка не выделяется. А я знаю, что возбужден.
- Да, смазки почти нет. Но почему? - Аскольд тревожно смотрел на Давида, но тот прикусил губу и повернул голову в сторону. Понимая, что все идет совсем не так, альфа вышел из своего партнера и просто лег рядом, приобняв его.
- Мне кажется, я не омега больше. - Прошептал вождь и зажмурился. - У меня с самого рождения Аларда нет течек. И тогда, в лесу, смазки почти не было. У меня она не выделяется. Я думаю, что стал бесплоден…
- Тихо, тихо… - Аскольд покрыл поцелуями зажмуренные веки Давида. - Это все поправимо, а если не поправимо, то не смертельно.
- А если у нас не будет общих волчат? - Прошептал оборотень, с тревогой поглядывая на мужа.
- У нас уже есть Алард, ничего страшно. Он еще и наследник.
- Но он же тебе не родной. Как ты его полюбишь?
- Давид. - Неожиданно сухо произнес Аскольд, и омега, заметив перемену в голосе, повернулся к любовнику. - Если ты еще раз скажешь, что Алард мне не родной, или что я его не люблю, я тебя изуродую так, что тебя родители не узнают.
Пораженный словами Аскольда, омега только и смог выдавить из себя.
- Ты… Меня? Изобьешь?
Альфа сообразил, что сказал явно лишнее. Но раздражения от этого меньше не стало. Он не мог объяснить Давиду, что ему, как приемному, неприятно слышать подобные рассуждения. С досадой глядя на любовника, оборотень продолжил.
- Я знаю, что я сглупил тогда, в лесу. Но я брал волчонка не для шантажа! Я не этого хотел! А ты до сих пор мне не веришь…
- Я не думал об этом, Аскольд, я поверю в то, что ты скажешь… - Прошептал Давид, не спуская глаз с мужа.
- Поверишь… Я же тебе не говорю, что ты Аларда не любишь, хотя у меня для этого больше оснований. - Альфа сел на постель и посмотрел в окно, стараясь не показывать свою досаду от переполнявших его эмоций. Он не хотел говорить всего этого, не хотел угрожать.
- Прости, я просто все эти годы был как во сне… - Давид сел ближе к Аскольду и коснулся ладонью его щеки. - Но скажи, как же ты меня теперь терпеть будешь?
- Так сейчас еще ничего. Раньше тебя вообще терпеть было невозможно. - Без задней мысли произнес Аскольд, затем, опомнившись быстро перевел взгляд на омегу, который сидел и с кислым и обиженным лицом пялился в стену.
- Ты со мной спать не будешь, да?
- Буду. Только тебе ж больно. Мне жаль тебя.