Вудс перестает расхаживать по комнате». Сядь, Дэн, «говорит он ровным голосом.
Я делаю, как он говорит, и придвигаю стул.
Он снова запускает пальцы в волосы, и я чувствую себя непослушным школьником: смущенным и неуклюжим.
«Значит, вы познакомились в Интернете. Она дала тебе фальшивое удостоверение личности?
«Ну, она, очевидно, не объявляла себя серийной убийцей». Я шучу, но ничего не могу с собой поделать. — Она сказала мне, что ее зовут Флоренс Уильямс и что она учится на актрису…
«Ты не проверил ее, не пропустил ее имя через систему?»
«У меня не было причин не верить ей. Господи, а я-то думал, что я циник».
Вудс вздыхает». Значит, это было чистое совпадение, просто ужасное невезение?
«Это мое второе имя, сэр». Я снова шучу, ничего не могу с собой поделать. Вудс пробуждает это во мне. «Если их не убивает кто-то другой, то они сами совершают убийства». Я думаю, он уловил иронию, сожаление в моих словах, замаскированное неубедительным юмором.
«Тебе следовало прийти прямо ко мне, как только ты обнаружила, что спишь с врагом, почему ты этого не сделала, Райли?»
«Ну, я не спала с врагом. Мы не спали.… Я не… Иисус, я не мог», и тогда я чувствую это, я чувствую, как моя душа опустошается, моя человечность вырывается на поверхность. Все эти чувства; гордость, замешательство, печаль, счастье, ненависть, сложность всего, что я чувствую, наваливаются на меня одновременно, ужасный парадокс, фруктовый салат из дерьма. «Я не мог переспать с ней из-за Рейчел…» Слова вылетают из меня сами собой, «предавая ее, я чувствовал, что предам ее. Воспоминания о Рейчел остановили меня. Я не мог этого сделать… однако, кем бы она ни оказалась.»
Вудс смотрит на меня со странным выражением, которому я не хочу потакать. Это сочувствие? Или, что еще хуже, жалость?
— Или, возможно, у этого была другая причина, Райли. Он стучит кулаком по столу, пугая меня. «Возможно, это из — за того, что ты отличал хорошую женщину от плохой, и твои инстинкты, те инстинкты, которые сделали тебя мужчиной — полицейским, которым ты сейчас являешься, — стоящим передо мной, они остановили тебя…»
Есть этот момент, этот момент между нами, когда внезапно я вижу в нем человека, я вижу его человечность и его гнев как уязвимость, и он дал мне это, каким-то образом он выплеснул это первым. Он говорит мне прийти в себя. И я вижу, как сильно он верит в меня и уважает меня, его веру в меня и как много ему нужно, чтобы увидеть это в ком-то. На самом деле, я вижу, что нравлюсь ему. Возможно, он меня не понимает, но я ему нравлюсь. Прежде всего, он на моей стороне. И если кто-то на твоей стороне, это дорогого стоит. Это золото.
«Мальчик, малышка пропала. Я знал, что смогу уговорить ее прийти ко мне. Фотография была опубликована в прессе тем вечером. Я сказал Дэвису отложить конференцию, но было слишком поздно… Я знал, я думал, что есть шанс, что она скроется…
«Но ради большого члена Дэна, а?»
Я хочу смеяться. Все это действительно смешно, абсурдно. У меня такое странное чувство, как будто он хочет обнять меня на секунду. Именно в этот момент я понимаю, что он собирается похоронить это. Он собирается похоронить это, и я не уверен, что хочу спасения.
«Вы близко знали подозреваемую и никому не сказали… вы договорились встретиться с ней без должного прикрытия, а потом эта сумасшедшая сука пошла, проглотила яд и умерла у нас под стражей!»
Он не дает мне времени ответить. «Процедура, «говорит он, — ты знаешь это так же хорошо, как и я. Вы подвергли риску себя, всю операцию, вы утаили информацию от команды, вы приняли неортодоксальные меры».
Я киваю. Я устал». Я добился желаемого результата, «тихо говорю я. — Джордж была найдена невредимой, и она практически призналась в обоих убийствах.
Вудс улыбается так, словно я только что открыла ему секрет, который он уже знал.
Я продолжаю объяснять, что я знал, что она придет встретиться со мной. Таким образом, то, как я это разыграл, в значительной степени гарантировало арест. Я рассказываю ему, как я использовал наши отношения как средство пленить Ребекку Харпер и что, хотя это была авантюра, я чувствовал, что должен на нее пойти. Пока я рассказываю ему все это, я слышу, как нелепо все это звучит, как невероятно.
Я наблюдаю за Вудсом, за тем странным, забавным человеком, каким он является.
«Это было найдено среди вещей в ее камере хранения», — говорит он, кладя папку на стол и кивая на нее. «Она знала, кто ты, Дэн».
Я опускаю взгляд на стол. Боюсь открывать папку, но все же открываю, на пробу. Я беру ее. Смотрю на нее. Это альбом для вырезок из газет и Интернета, посвященный смерти Рэйчел и судебному процессу. Там есть моя фотография, сделанная, когда я делал короткое заявление для прессы после вынесения приговора Мазерсу. На одной фотографии мы с Рейчел тоже, на вставке мы вместе на вечеринке по случаю сорокалетия подруги — я обнимаю ее одной рукой — и на одной Рейч на велосипеде, в кожаных штанах, держащая шлем подмышкой, улыбающаяся.