— Привет, Павлик, что-нибудь случилось?
— Да, кое-что. Димка в Чечню собрался.
— В какую Чечню? Зачем? — Александр смотрел в комнату девушек. Маша резала сыр и клала его на тонко нарезанный хлеб, украшая сверху укропом. Ну и хозяин у нас, подумал он, даже не может обеспечить девушек ужином, когда такие бабки гребет с их же помощью.
— Как зачем? Работать. Михайлов предложил — директор Центра медицины катастроф.
— Каких катастроф? Не понимаю. Там катастрофа?
— Нет, там как всегда, — терпеливо ответил Павел, хотя Саша мог почувствовать, что терпение давалось брату нелегко. — Димка туда едет, через два дня собирается.
— Воевать, что ли? — спросил Саша и услышал, как брат устало вздохнул.
— Ну почему воевать? Разве Димка военный? Ты что, Шурик, там у себя в клубе, кокаин, что ли, нюхаешь?
— Скажешь тоже, кокаин… Кокаин дорогой, даже мне не по карману. — На эту тему он поговорил бы с удовольствием, но брат был не расположен для такой беседы. Он говорил о вещах, очень далеких, нереальных в этом теплом уютном клубе, где Александра окружали красивые полуголые девчонки. Они приглашают пить чай, а Пашка загружает какой-то Чечней. Но речь шла о родном брате, и Александр взял себя в руки. — Так что ты говоришь, зачем он туда собрался?
— Работать собрался, госпиталем руководить. В Гудермесе. Ну что, врубился?
— О Господи! В Гудермесе! — до Александра наконец дошли слова брата. — Поспокойнее места не мог найти?
— Значит, не мог, ты же знаешь Димку.
— И чего теперь делать?
— Ну а что мы можем сделать? Отговорить все равно не отговорим. Мать поддержать, вот что мы можем. И должны. У нее предынфарктное состояние.
— Завтра едем?
— Завтра.
— Во сколько, Паш?
— В семь, а, в общем, можешь и раньше, ты же днем свободен. А я в семь только смогу, и Димка не раньше.
— Все, буду.
— Ну, давай. — В трубке раздались короткие гудки. Александр посмотрел на девушек, Маша показывала на его чашку и бутерброд. Он вошел в гримерную, задумчивый, произнося: «Гудермес, эм-че-эс».
— Ты о чем? — спросила Маша. — Ты чего такой?
— Да нет, ничего, ничего, все в порядке. Родной брат в Чечню собрался.
— А кто он у тебя? — сочувственно спросила Настя.
— Детский хирург. — Саша взял чашку и отхлебнул крепкого английского чаю.
Девушки задумчиво смотрели на Александра. Все притихли. Это было так неожиданно. Брат — детский хирург. У такого симпатичного раздолбая. Совсем другой мир. Чечня, война, раненые, госпиталь. А тут стриптиз-клуб, кайф, деньги, секс, танцы.
— Вот такой у меня младший братец, — не без гордости сказал Саша.
— Он один? А старший есть? — спросила Настя.
— Есть. Старший — психолог. Братья у меня крутые. Один я выпал из гнезда. Это называется в семье не без урода, да? — Саша посмотрел на девушек в надежде, что они опровергнут его слова. И оказался прав.
— Ну что ты, что ты, солнышко ты наше, что ты на себя наговариваешь! — Маша подбежала и погладила его по голове. Она забеспокоилась, что Саша расстроится сравнением не в свою пользу. — Ты такой талантливый, такой хороший музыкант. И ди-джей классный. Перестань.
— Да? Ты так думаешь? — улыбаясь, посмотрел Саша на девушку.
— Конечно. — Маша взяла хлеб с сыром и протянула ему. — Ешь давай, твой любимый, пармезан.
Саша кивнул и откусил из Машиных рук от бутерброда с сыром.
Саша приехал к родителям в начале восьмого. Дима сидел с мамой на диване и мерил ей давление. Отец Андрей Сергеевич Кочетков, капитан первого ранга в отставке, теперь работающий в газете для ветеранов флота, стоял у окна с Пашей, они о чем-то тихо беседовали. В воздухе висела атмосфера тревоги и подавленности, Саша это сразу почувствовал.
— Ну какое? — спросила Татьяна Николаевна Кочеткова младшего сына.
— Немного повышенное, — ответил Дима, убирая тонометр в футляр.
— Какое повышенное? И что значит немного, по-твоему?
— 180 на 110, — сказал Дима.
— Ничего себе — немного повышенное. С таким немного повышенным и инсульт можно заработать. Разве нет, Димуль? — Татьяна Николаевна встревоженно смотрела на сына.
— Мам, ты, самое главное, не волнуйся, ты же сама знаешь, ты же врач. Для твоего возраста давление не катастрофическое. Таблеточек попьешь, я привез хорошие лекарства нового поколения, посидишь недельку на больничном, отдохнешь — и все пройдет.
— Отдохнешь тут с вами. Иди ко мне, сынок, — она увидела Сашу. — Что ж ты нас, стариков, совсем не навещаешь?