Ричмольд, как заворожённый, разглядывал серебристый прибор в виде диска с вытравленными на нём чёрными символами и рунами. До этого момента он видел астролябии только на картинках и жадно пытался постичь тонкости обращения с ними, но изучая только по книгам, не имея примера перед глазами. Герт говорил, что секреты их изготовления строго охраняются и настоящий прибор стоит баснословных денег. Когда-то давно любой астроном мог сделать себе что-то похожее, но самоделка не выполняла и половины функций, присущих настоящему астрономическому прибору, выполненному мастером.
Астролябия Вольфзунда, вне всяких сомнений, была совершенна.
Ричмольд не мог оторваться от неё, изучая кончиками пальцев каждый сантиметр металлического диска, рассматривая каждый символ, поглаживая изящно изогнутую стрелку и тоненькую пластину с изображением созвездий. Малейшее небесное тело было так искусно выгравировано, что казалось, будто над прибором работали крошечные волшебные существа…
– Эй, ты что, заснул? – обеспокоенно спросил Мел.
– Нет-нет… – бросил Ричмольд, не отрываясь от своего сокровища. Он не умел по-настоящему пользоваться астролябиями, хотя читал, как это делается. Ему жгуче захотелось скорее испробовать прибор, а потом спрятать среди своих вещей и никому больше не отдавать, лишь любоваться самому.
– Вы научите меня пользоваться этим? – спросил он, обращаясь к Вольфзунду.
– Ну ты и недотёпа, – разочарованно протянул Мелдиан. Не успел Ричмольд сообразить, что к чему, как рогатый выхватил у него астролябию и деловито поднёс к глазам. – Наводишь, значит, стрелку…
– Мел! – прикрикнул на сына Вольфзунд и отобрал прибор. – Это не твоё. Она принадлежит господину Лаграссу. Конечно, Ричмольд, я всё тебе покажу. А Перинере посоветую больше внимания уделять воспитанию сына.
Он сурово взглянул на Мелдиана, но тот отмахнулся и протянул:
– Да ла-адно, поздно уже воспитывать. Дрессируй своего Чернокнижника.
Мел вышел из кабинета, не забыв отправить оставшиеся пряники себе в карман.
Вечер пах свободой и свежестью. Ричмольд любовался голубыми облаками на фоне чернильно-синего неба: с балконов северной башни открывался завораживающий вид. Теперь, когда у него было кресло, он мог не тосковать в четырёх стенах, а почти спокойно перемещаться по замку и даже выбираться на балконы. Это его утешало.
Рич достал из кармана стеклянный пузырёк с мутно-сизым веществом и поднёс ближе к лицу. Вязкая жидкость неохотно поползла по стенкам, закручиваясь витками не то пара, не то газа, скопившегося у горлышка. Вольфзунд строго наказал использовать это только во время заданий. И только по делу.
Вольфзунд подробно объяснил, как пользоваться астролябией, и сейчас изящный прибор висел у Ричмольда на шее, приятно охлаждая кожу на груди. Ричмольду казалось, что от астролябии исходит едва заметная вибрация, словно прибор жаждет скорее отправиться в путь. Помимо астролябии и пузырька хозяин замка вручил астроному три толстые книги с пустыми страницами.
Рич спрятал пузырёк обратно в карман и вздохнул, глядя на серебристо мерцающую звезду, которая одиноко сияла на небосводе в окружении пушистых облаков. Ричмольду показалось, будто звезда подмигивает ему, и он грустно улыбнулся себе под нос. Это последний вечер, когда он может вот так посидеть, оставаясь собой. Вольфзунд предупредил, что с завтрашнего дня магия метки начнёт действовать в полную силу, и сердце Ричмольда замирало в томящей неизвестности. Что с ним будет? Сможет ли он отдавать отчёт в своих действиях? Не наделает ли ошибок? Не обидит ли кого снова? Но было и кое-что, чего он не мог дождаться. Вольфзунд обещал, что по вечерам он снова сможет ходить. Ричмольд зажмурился, воскрешая в памяти то сладостное ощущение, когда утром, впервые после пробуждения, босые ноги касались грубого деревянного пола, чтобы через пару шагов угодить в объятия мягкого шерстяного ковра. Каким обыденным, недостойным внимания это казалось раньше! И как мучительно оказаться лишённым того, что всегда воспринималось как должное.
Балконная дверь скрипнула, и Ричмольд, отвлёкшись от своих мыслей, обернулся. На балкон шагнула Алида, но тут же развернулась и поспешила прочь, едва встретилась взглядом с Ричмольдом. Должно быть, она тоже хотела полюбоваться видом и нечаянно выбрала из множества замковых балконов именно этот.
Рич вздохнул. Он беспокоился о том, как будет проходить их путешествие. Если Алида так и продолжит таить обиду, то у них может и не получиться. По малодушию Ричмольд даже просил Вольфзунда сделать его помощницей Кемару, но тот не разрешил, объяснив, что спутница непременно должна быть человеком и заколдованная девушка-сорока для этого не подойдёт.