— Гриша-Гриша, — уткнувшись лбом в холодную поверхность бронированного стекла, прошептал оборотень. — Что же ты наделал.
***
— Вчера на южной границе Китайской Империи произошло крупнейшее за последнюю тысячу лет восстание нежити, — с экрана плазменного телевизора вещала телеведущая. — Было использовано заклинание уровня «Невозможный» — «Трон Погонщика мертвых», что вызвало массовое поднятие не мертвых. Прибывшему отряду паладинов Священной Китайской армии не удалось сдержать натиск нежити, так как в составе армии не мертвых присутствовал архилич в виде восставшего дракона. Как нам удалось узнать из рассказа очевидца, на том сражении погиб знаменитый чернокнижник Андрей Хвостов. Пожертвовав собой, он спас своего внука, который, увы, пропал без вести. Весь мир скорбит о потере человека, защищавшего Землю от вторжений демонов на протяжении пятидесяти лет. Всемирной организации Объединенных Орденов Паладинов ему присвоено звание «Герой Земли». Посмертно.
На поле битвы обнаружены следы черной магии. Ученые именно выделяют слово «черная», а не «темная». Китайскими специалистами найдены остатки черной субстанции, которая по консистенции напоминает смолу. Однако когда ту пытались поместить в пробирку, она отрастила зубы и откусила палец ученому Юань Хэю. Подробнее вам расскажет наш специальный корреспондент…
Настя выключила телевизор и упала на кровать. Она не знала, что же произошло в школе, пока ее не было, но говорят, что от Арены почти ничего не осталось. Виноват ли в этом Гриша? Возможно, иначе зачем тому скрываться? В то, что тот погиб Воробьева не верила ни на секунду. Так где же он сейчас?
— Сестра, поздравляй! — влетая в комнату и щекоча Настю, кричал Никита. — Угадай, кто теперь начальник КМБ?
— Да дурак какой-нибудь, — отмахнулась Настя, улыбаясь.
— Гражданочка, за такой кривой базар вы можете схлопотать три пожизненных в тюрьме для особо опасных магов, — хитро щурясь, произнес Никита.
— Ну-ну, только попробуй — я все маме расскажу! — выбегая из комнаты, прокричала Воробьева.
Никита лишь хмыкнул, выбегая вслед за сестрой.
***
— Ты ничтожество! Трус! Червь! — кричал демон, при каждом оскорблении замахиваясь огненным кнутом и полосуя им спину Аркадия. Тот, после каждого удара кричал, перебивая шипение собственной плоти, пузырящейся под жадным адским пламенем.
— Хозяин, я все исправлю! — проскулил бывший глава КМБ, но тут же получил кнутом по лицу, из-за чего его левый глаз вытек, а щека отслоилась, оголяя ряды зубов. Ужасный шипящий шрам на лице остался Аркадию напоминанием о провале.
— Нет! Ты будешь страдать! Долго! А я нашел уже того, кто все исправит. К тому же, Мордок выполнил свой уговор. А я свой. Ведь теперь он вместе со своей дочерью, а-ха-ха-ха, — заливаясь смехом, Альгиз разогревал адский огонь на кнуте.
***
Альберт Шмидт родился настоящим вундеркиндом. Нося имя знаменитого ученого, еще, будучи пятилетним ребенком, Альберт пытался подражать своему тески. Когда остальные ребята бились за игрушки лопатками в песочнице и кушали куличики, Альберт читал книжки. Он настолько любил читать, что закончил школу в шестом классе, а в пятнадцать получил нобелевскую премию по изучению средств борьбы с нежитью.
О да, именно благодаря Шмидту паладины всего света ложатся спать с порошком из белены под подушкой. Но не бороться хотел с нежитью Шмидт, а изучать.
У мальчика, жившего в Берлине, уже были и деньги, и слава, и признание. Не было одного — дара к магии. О, как хотел Альберт щелчком пальца воскрешать умерших, дабы прекращать мировые конфликты с помощью восставшей армии нежити. Он был бы первым в истории некромантом-миротворцем. Но у мальчика, увы, был только один дар — интеллект. И Альберт стал использовать его на полную.
Спустя пять лет жизни дома взаперти Шмидту удалось сделать то, что не удавалось никому — дать жизнь неживому без помощи магии. Это был труп кошки, который Альберт нашел на помойке. И он двигался! Он дышал!
Так Альберт стал заниматься химерологией — созданием различных живых существ из трупов животных. Вскоре его подвал был забит двухголовыми крылатыми хомячками и трехглазыми кошками. И все они слушались его! Он был настоящим повелителем мертвых и грезил о создании армии летающих тигров. Но, увы, один из образцов сбежал, покусав пару-тройку стариков. Раны, нанесенные химерами, быстро гноились, поэтому существо определили к классу «опасных» и стали искать владельца.
Полиция быстро вычислила, откуда растут ноги, и Альберта посадили в тюрьму, обвинив в занятиях некромантией. От девятилетнего срока того не спасло даже то, что у него не было дара. Воскресшие трупы есть? Есть. Значит некромант.
Сидя в тюрьме, Альберт обозлился на весь мир. Так часто бывает: виновные исправляются в тюрьмах, а невиновные ломаются. Сломался и Альберт. Под покровом ночи он убил украденной ложкой своего сокамерника, а из его крови начертил печать призыва. Он не умел их делать, но верил, что эта ему поможет.
На зов жаждущего справедливости химеролога откликнулся Альгиз.
— Ты звал меня, смертный? — спросил он тогда у Альберта, в глазах которого сквозь прямоугольные линзы очков можно было увидеть не страх, а бесконечное спокойствие и хладнокровность. Удивившись этому, Альгиз пожелал во чтобы то не стало завладеть столь ценным смертным.
— Да. Мне нужна свобода действий. Я хочу заниматься наукой, не глядя ни на какие законы, — четко ответил Альберт.
— Я дам тебе больше, смертный. Я дам тебе материалы для исследований, а главное — власть над своими детищами, — прошептал демон, слыша, как к камере приближаются люди. Значит, у смертного не будет времени на раздумья. — Но в замен ты будешь служить мне до конца своей жизни.
— Я согласен, — спокойно сказал Альберт, и тут в камеру ворвались тюремщики. А еще открылся портал, из которого посыпались демоны, разрывающие в клочья полицейских. Шмидт, стоя по лодыжку в крови, тихо смеялся.
***
Минск. Идет дождь. Капли его стекают по мраморному надгробью, у которого просто море цветов. Букеты, венки, искусственные и настоящие — красно-желто-зеленое море. По дорогам езжают машины, обливая постамент потоками воды из луж. К надгробью, на котором изображен улыбающийся счастливый усатый старик подошел человек с черным зонтом.
Небрежно бросив в общую кучу пару гвоздик, он, расправив полы пальто, присел так, чтобы смотреть улыбающемуся с мраморного надгробья старику прямо в глаза. Достал сигарету и, пощелкав зажигалкой, задымил. Он стоял так где-то минут пять, прожигая фиолетовыми глазами мрамор, который не был в силах сдержать сопротивление и треснул, разделяя улыбку мужчины на две части.
— Эй! Ты что творишь, вандал?! — послышалось чье-то яростное восклицание-вопрос. Восклицала-спрашивала пятидесятилетняя или около того женщина, гневно прожигая фигуру под зонтом своим взглядом. — ты что, не знаешь, как много этот человек для нас сделала? Зачем ты так с памятником-то?
— Я не знаю, сколько этот человек для вас сделал, — выпустив облако дыма, наконец, сказал незнакомец, скрипя своим прокуренным голосом, — но я отлично помню все то, что он сделал мне.
И выбросил бычок от сигареты, пульнув тем в женщину. Пульнул механическим протезом, заменяющим руку, чем знатно напугал прохожую да так, что та решила поскорее ретироваться.
— Я же знаю, что он все еще жив. Целехонький и здоровенький дожидается, когда я приду и заберу его. Я видел вашего призрака-дворецкого. Как ты тогда сказал? «Мой дворецкий есть в этом мире, пока хоть один из Хвостовых еще дышит». Спасибо, старик, за наводку. И прощай.
Развернувшись, незнакомец ушел, а спустя пару мгновений раздался оглушительный взрыв и череда включающихся сирен.
Конец первой книги…