— Не курю, — нахмурился я.
— Метнись купи, по-братски, а.
— У меня другое предложение, — я сохранял самую дружелюбную улыбку, на которую был способен облик Гвидона. Этакий мамин пирожочек, — я тебя могу угостить прямо сейчас тяжкими телесными. Как тебе такой вариант?
— Э-э-э. Да ты не серчай, — стушевался мужик, — я ж ну, по старой дружбе.
— Вот и я по-дружбе все ещё не выбил тебе зубы. Гляжу, осталось у тебя их и так немного. Ну так что, довезешь старого друга за бесплатно или как?
Я забрался на козлы повозки, и крепко приобнял за шею моего нового друга. Да так, что у него в шее захрустело.
— Да-а-а, — проскулил он, — отвезу, отвезу я!
— Молодец, — я легонько похлопал его по левой щеке, — ты настоящий друг.
Ещё бы он мне отказал. Я бы в любом случае поехал, только уже без него. Полицейский произвол, скажут люди! Я же скажу — разумная реквизиция транспорта в интересах следствия.
Помчали с ветерком по пустым дорогам в утреннем тумане. Пару раз в поле зрения попадались патрули, ищущие Тимофея Чернокотова. Или просто местное хулиганье. Насколько знаю «Рабочий союз» ещё не дотянул свои кроваво-красные руки революции до Казани.
На подъезде к отелю я выругался. Прямо по периметру выстроилась целая делегация ублюдков с фотокамерами. Журналисты не пойми каким чудом уже пронюхали об инциденте и готовятся накатать статью обо мне. И первая, кого они будут щёлкать и допрашивать, будет Лиза.
Однако, журналюг отгонял крепкий мужик лет сорока, метра два ростом. В плечах примерно такой же ширины. На его пальто был вышит герб рода Сорокиных.
Вот же… я прикусил губу. Видать до папани Лизы дошли новости о покушении на его дочь и он отправил за ней присматривать нянек. Чует моё сердце, этот здоровяк тут не один.
Я слез с повозки, махнул своему новому приятелю, расстроенному в лучших чувствах и подошёл ко входу в «Варягов дом»
— Офицер! — журналисточка с кукольном личиком бросилась ко мне, преграждая путь, — Прокомментируйте арест и побег Чернокотова? Правда ли, что он причастен к убийству экс-дипломата Франции Жоржа Дантеса и его делегатов?
— Не правда, — с невозмутимым видом ответил я, — главными подозреваемыми выступают братья Валерий и Павел. Также известные под бандитскими кличками Вой и Пёс.
Вокруг меня начинался ажиотаж. Журналюги слетались, как мухи на варенье.
— Господин офицер! Правда ли, что Чернокотов незаконно провел рейдерский захват Горелово? Отобрав законное право у барона Булгакова.
— У вас ошибочная информация. У следствия есть все основания полагать, что документы на наследование и право владения Булгаковым Горелово — сфальсифицированы.
Как же гладко стелю. С каждым новым вопросом я продвигался ко входу все ближе. И с каждым шагом моя репутация становилась все чище. Чую, сегодня в газетах на первых страницах будет настоящая бомба.
— А что вы скажете на то, что Чернокотов отравил графиню Елизавету Павловну Сорокину, и теперь шантажирует её отца. Как минимум за это он должен гнить за решеткой!
Знакомый голос. Знакомая риторика. Знакомая морда. И, честно, я не стал сдерживаться, я от всей души так прописал журналисту в рожу, что тот грохнулся на грязную дорожку. Держась за разбитый нос, хлещущий кровью он смотрел на меня с непониманием. Вспышки фотоаппаратов работали без остановок. Ну сенсация за сенсацией сегодня, не иначе.
— Ай! Сука… за что⁈ — хныкал журнашлюх.
— За всё! — я прошел вперёд не забыв случайно наступить ему на бедро.
Охранник Лизы пропустил меня. Все же форма офицера могла открыть некоторые двери.
И ведь это я ещё не лысый. Там бы совсем раздолье могло быть, если верить той байке Нуара.
М-да. А папа Лизы постарался. В вестибюле по меньшей мере три мордоворота, которые не спускали с меня взгляда. А стоило мне подойти к лифту, как один из них очутился рядом со мной.
— Вам на какой этаж? — с напускной любезностью спросил он.
— На седьмой, — склонил голову я, подыгрывая ему с миной маминого пирожочка, — вам полагаю туда же?
— Да, офицер. Но вам там делать нечего без официального разрешения от…
— У меня есть все необходимые разрешения, — перебил я, резко изменившись в лице. Теперь я брутальный Гвидон, — или по-твоему я сюда пришел по собственной прихоти? Меня начальство в жопу отдерет, причем твое. Да, да, я про графа. Так что если я не улажу все формальности, будет беда. Или ты хочешь, чтобы вместо меня пришли ребята без лычек и увезли Елизавету на допрос за пособничество Чернокотову? Ты этого хочешь, парень?