— Всё в порядке? Я, кхм, не хотел вас отвлекать от дружеской беседы. Простите, сеньорита, — он услужливо снял шляпу и поклонился Мышкиной.
— Диего, не нужно, — осадил я, — мы с княгиней Мышкиной не то чтобы друзья.
— Партнёры? — спросила она, и картинно прижала ладонь к губам, — враги⁈
— Пока не уверен. Зависит от исхода нашей беседы.
— Сначала ответь мне, Чернокотов, — она коснулась изящным пальчиком, украшенным золотым кольцом с рубинами моей груди и провела линию к подбородку, — зачем ты здесь, что ты ищешь? И не рекомендую мне лгать. Возможно я знаю больше, чем ты думаешь.
Блефует? А если нет? То придется её угомонить прежде, чем она поднимет панику. Но судя по её чакрам и мощи магии, сделать это тихо не выйдет. Скорее мы раскурочим половину вагона. Что ж, отвечу как есть. Но без подробностей.
— На гонке есть Пёс и Вой. Шавки Тасманова.
— А-а-а, — скривилась Ева, — волколаки, воняющие псиной и совершенно не знающие что такое манеры. Видела. Не понимаю, что в них нашел Виктор. Впрочем, он всегда был странным.
— В точку, сеньорита, — кивнул Диего.
— Так вот, — продолжил я, — у меня личный интерес позаботиться о том, чтобы они пропали без вести.
— Пропали? Барончик, неужели тебе мало было французов? — прыснула Ева в кулачок.
— Вот как раз французов порешали они. Да и в целом вели себя неуважительно. Ну, так я ответил на твой вопрос?
— Пожалуй, — сверкнула серебром глаз Мышкина, и повернулась к Диего, — ну а ты, красавчик? Что ведёт тебя?
— Благородство, сеньорита! Защищать слабых и помогать нуждающимся. Ну и время от времени сносить головы всяким кабронам.
— Я думала ты интересней, — Ева скривила губки, — что ж. Я вам скажу, где их искать. Более того, возможно подскажу, что затеял Виктор, — Ева высунула кончик языка, точно змея, — я же говорила, что знаю больше, чем ты думаешь, барончик.
— Да, — опасная барышня, и чую сейчас она заломить мне такую цену, что расплачиваться буду по гроб всех оставшихся жизней, — но в честь чего такая щедрость?
— Каждый новый седой волос на голове отца делает меня счастливой. А я делаю всё для своего счастья.
— Что ж… спасибо?
— Рано благодаришь, барончик, — она хлопнула в ладоши, — Видишь ли, как я уже сказала, мне доставляет сказочное удовольствие издеваться над ним. В погоне за властью он совсем позабыл о своей дочери. Ну, так я ему напоминаю, что я есть. И напомню ещё раз… вы же поможете мне? Сущий пустяк, для таких отчаянных парней, как вы.
Ох не нравится мне это…
— Не нравится мне все это, hermano! — Диего прижимал дуло револьвера к щеке Мышкиной.
— А уж мне то как… — Я натянул на нос красный платок и мы ворвались в вагон ресторан, где благородные господа и дамы набивали брюхо.
— Рыпнитесь и я ей мозги нахрен вышибу! — рявкнул Диего, — деньги на стол! Живо!
Всегда в таких ситуациях находится храбрец. Им оказался крепкий парень немногим старше меня. В его глазах сверкнули молнии, он быстрым рывком переместился Ко мне. Ладонь сверкала электрическими разрядами. Классно выглядит, правда. Пафосно так, театрально. Я даже не стал использовать манипуляцию с маной, я просто прижал ботинок к ковру на полу и резко дёрнул его назад. Парень в итоге споткнулся и полетел вперёд с разгона, переваливаясь через барную стойку. Грохот битого стекла. Нехорошие слова. И полное нежелание остальных аристо рыпаться.
Зараза, все это напоминает, когда Ордо Люм брали «Аврору». Только теперь я по другую сторону баррикад.
— Будьте так добры, пошустрее, — похлопал я в ладоши, — ну же. Вы же не хотите, чтобы по вашей вине дочери князя продырявили голову?
Думаю, многие бы были не против такого исхода. Но не хотели оставаться крайними.
Черт бы побрал эту Мышкину! Захотелось ей побыть дамой в беде и поучаствовать в ограблении! Эта дура своими прихотями нас в могилу сведёт!
— Брюлики в сумку, — рыкнул Диего, бросая на стол наволочку, которую мы содрали с подушки стула в коридоре. Ну а что? Сумок ни у кого из нас не было. У Диего она на коне, у меня теневой карман. У Мышкиной сумка забита до отказа всякими белилами и румянами. Пришлось импровизировать.
— Хочу те сережки, — шепнула Мышкина, так чтобы услышали только мы.
— Какие? — спросил я одними губами.
— Вот, у той рыжей стервы.
У рыжей, как выразилась Ева, стервы, на ушах висели бриллиантовые подвески. Или как они правильно называются. Не знаю, это у Лизы надо спросить, она у нас ювелирных дел мастер.
— Госпожа, снимите ваши серьги, будьте так добры, — я само разбойничье очарование.