В Саарон мы добрались без приключений и, по настоятельной просьбе Чизера, сразу же направились к мастеру-целителю Ландо. Надо отдать должное моему супругу, он не ошибся в своем желании увидеть мастера-целителя. Тот встретил нас с распростертыми объятиями, быстро нашел нам жилье, поручившись за нашу благонадежность, а также пристроил меня в ту же лечебницу, где работал сам, пока помощником, до получения официального перевода сюда из столичной лечебницы.
И все это было сделано за один день, так что вечер мы провели в собственных апартаментах небольшого гостиного дома. Кроме двух отдельных комнат здесь имелась небольшая кухонька и крошечная кладовка, в комнатах была вполне крепкая мебель, на окнах висели гардины, и вообще мне тут понравилось. Уютно, хоть и непривычно тесно. Впрочем, во времена студенчества мы жили даже более скромно, так что золотой задатка и по два золотых в месяц, начиная со следующего – вполне приемлемая плата.
Чизер, как только мы устроились, накормил и уложил ребенка спать в той комнате, что выбрал для себя, а затем устремился на кухню, так что, когда я вернулся из лечебницы, куда мне с завтрашнего дня предстояло ходить на работу, стол был уже накрыт.
Вкусные ароматы плыли по нашей квартире, вызывая желание съесть все, даже если это был бы зажаренный целиком бык. Не знаю, где он научился так готовить, но я чуть не захлебнулся собственной слюной, пока мыл руки и садился за стол. Раньше я даже не представлял, что обычную курицу можно так приготовить. Вот честное слово, чуть язык не проглотил, пока обгрызал ножку. Мало того, он еще и хлеб сам испек.
После ужина Чизер как-то странно посмотрел на меня, словно оценивая.
- Что? – не выдержал я его пристального взгляда.
- Да вот, думаю, ты стирать умеешь?
Хорошо, что я уже поел, а то подавился бы.
- Я лучше посуду помою, - попытался я отвертеться от работы по хозяйству, на что Чизер понимающе кивнул и встал, собирая посуду.
- Тогда лучше посиди с Айрисом, пока я не закончу с делами. Сейчас он спит, если что, позовешь меня.
Пообещав выполнить все как надо, я поспешил убраться из кухни, пока темный не передумал.
Айрис не спал, лежа на кровати, обложенный подушками, чтобы никуда не укатился. Он смотрел на меня и улыбался, мое синеглазое и золотоволосое чудо. Как только получу первую плату, куплю ему детскую кровать. Самую лучшую, какую только смогу здесь найти.
Присев рядом с сыном, я улыбнулся ему в ответ. Со дня нашей встречи темный очень редко оставлял нас с Айрисом наедине. До этого Чизер каждый раз старался держаться рядом, поминутно заглядывая в комнату, или что-то делал, не выпуская ребенка из рук, видимо боялся, что я заберу его. Сейчас же, когда у нас появилось собственное жилье, пусть и временное, он, наконец-то, поверил в то, что я не собираюсь разлучать их.
- Ну, сынок, пойдешь ко мне на руки?
Его улыбка стала еще шире, и я без колебаний поднял Айриса на руки, прижав к груди. Никогда не думал, что держать ребенка на руках может быть так приятно. Про материнский инстинкт я слышал, а вот интересно, отцовский инстинкт бывает?
- Сынок, давай я расскажу тебе сказку?
Веселое угуканье было вполне положительным ответом, так что…
- В некотором царстве, в некотором государстве жил был принц…
- … и жили они долго и счастливо.
Конец сказки я договаривал шепотом, потому что Айрис заснул. Зато Чизер слушал меня очень внимательно. Он появился почти в самом конце сказки, тихо присел на кровать и замер, внимательно слушая меня. Не такой уж я великий сказитель, но Чизер только что рот не открыл, пока я рассказывал простую детскую сказку. Сначала я удивился, а потом понял, что ему, наверное, никто не рассказывал сказок. Жалость шевельнулась в груди острой колючкой, заставляя снова почувствовать себя сволочью. Мы, род Толли, не особо шиковали, но все-таки у меня и игрушки были, и няньки, читающие сказки на ночь, и мама с дедом, и дядя, баловавшие меня при малейшей возможности, а он… у него всего этого не было, как я узнал совсем недавно.
Положив сына на кровать, в сооруженное для него «гнездышко», я посмотрел на Чизера.
- Завтра я выхожу на работу. Пока подтверждение перевода не придет, буду работать помощником лекаря, это три золотых в десять дней. Пока у нас есть деньги, так что до первой платы мы с голоду не умрем, но если нужно что-то особенное, то я прошу сказать об этом сейчас, чтобы я мог рассчитать наши средства на ближайшее время.
Чизер пожал плечами:
- Ничего такого нам не надо. О молоке я уже договорился, продукты нам будут записывать на счет, а потом можно будет рассчитаться. Все остальное терпит.
- В таком случае я спать.
Так у нас и повелось. Утром я уходил на работу, чтобы вечером вернуться в тепло и уют своей семьи. Персонал лечебницы в Саароне, городе на нейтральной земле, не делал различия между темными и светлыми, помогая всем и каждому. Иногда к нам приходили студенты, учиться и набираться опыта, а мастер-целитель Ландо теперь почти все время проводил в академии, обучая молодежь. Мне, вчерашнему выпускнику, было так странно видеть этих парней и девушек, почти моих ровесников, еще не знающих, что такое жизнь. Странно видеть, как изменяется собственное мироощущение, когда у человека появляется семья, за которую он должен нести ответственность.
С первой же выплаты я купил кровать для сына, как и обещал. Чизер на это ничего не сказал, но я видел, что ему было приятно, словно это я ему что-то подарил. Так что со второй выплаты я выделил несколько серебряных монет и купил ему черепаховый гребень. Видели бы вы, как заблестели его глаза, когда я вручал ему коробочку с подарком, а я впервые в жизни узнал, что дарить подарки может быть так же приятно, как и получать. Нет, я дарил маме, дедушке и дяде подарки, но это скорее было приятной обязанностью, чем удовольствием, а тут... ах, как много в жизни можно пропустить, просто не замечая рядом с собой какой-нибудь незначительной, на первый взгляд, мелочи.
Через двадцать пять дней пришло мое разрешение на перевод, так что, вместо трех золотых, я начал получать семь. Это существенно расширило наши возможности, так что я смог даже откладывать кое-что на черный день. Подумать только, я откладываю деньги на черный день!
Минула осень, пришла зима. У Айриса прорезались первые зубки, и это заставило нас поволноваться. Моя магия целительства действовала на сына достаточно хорошо, так что боль я снимал, но все же он покапризничал пару ночей, не давая нам выспаться. Оказывается, иметь детей – это тяжелый труд.
До весны никаких особых происшествий не было. Мы спокойно жили, растили сына, общались. Да, да, мы с темным вполне нормально общались. Он оказался парнем тихим и неразговорчивым, даже стеснительным. В академии он был другим: суровым, огрызающимся на каждое слово волчонком, здесь же он напоминал скорее молодого домашнего пса, извините меня за сравнение, тихого пса, ласкового, пока ничто не угрожает его семье. А вот я сам себе напоминал барсука, роющего нору для зимовки. Глубокую такую нору, с множеством ответвлений и тупиковых ходов. Тупиками были мои попытки поближе подобраться к Чизеру.
Знаете, как тяжело молодому мужчине обходиться без секса? А вот я раньше не догадывался. Никогда я не испытывал недостатка в женщинах, мечтающих со мной переспать, да и парни не раз предлагали мне ночь любви, а тут… Чизер упорно не замечал меня, даже, когда я, как бы случайно, оказывался рядом после душа, в одном полотенце на бедрах. Он просто в упор не видел меня, и это напрягало. Сильно. Очень сильно! Изменить супругу я не мог, клятва не позволяла, так что приходилось довольствоваться собственными руками и холодным душем, мечтая, что однажды все изменится.
Когда зима завладела землей, укрывая ее белоснежным покрывалом, я радовался. Люблю зиму. Снег, мороз, серое свинцовое небо из которого вот-вот посыплется снег, а еще редкий солнечный луч, который вдруг прорвется сквозь плотное небесное покрывало, заставляя снег переливаться серебряным светом. А еще очень красиво, когда снег освещает лунное сияние, тогда он становится таким мерцающим и таинственным, таким волшебным. Сколько я себя помнил, зима была моим самым любимым временем года, и я не понимал, как можно ее не любить, однако, Чизер явно не разделял мои чувства. Он все кутался в теплые одежды, натапливал в комнатах так, что нечем было дышать, и на улицу выходил совсем ненадолго, только если надо было сделать какие-нибудь покупки. Хотя, против моих прогулок с Айрисом, темный не возражал, он просто нервно ожидал нашего возвращения у окна кухни, выходящего на улицу.