Только спустя пару минут я понял, что могла обозначать столь резкая боль в том месте. Кто-то меня изнасиловал. Причем сделал это, вырубив меня так надежно, что, судя по ощущениям, в себя я пришел спустя как минимум пять, а то и семь часов.
Медленно и плавно продолжаю поворачиваться на бок. Совершив сей подвиг, замираю, отдыхая, а потом опускаю руку вниз, проводя пальцами по промежности. Чисто. Кровотечение если и было, уже прекратилось, а вот потеки засохшей спермы имелись. По ним можно было бы определить насильника, но сам я такого еще не умею, а обращаться к учителям… нет, только не это. Я лучше язык себе отрежу, чем стану объяснять кому-либо, что меня изнасиловали. Признаться в своей слабости и неспособности защититься - стыдно и недостойно темного мага.
Пытаюсь сесть, закусив губу и морщась от боли. Удалось. Следующим шагом стал поход в ванную. Шел я тяжело, согнувшись словно старик, но другой способ передвижения был мне недоступен, по крайней мере, пока.
Добравшись до ванной, я набрал в нее теплой воды, скинул балахон и попытался снять носки, но при этом боль резанула анус с новой силой, и я просто плюнул на них, забравшись со стоном в воду прямо так, в носках.
Теплая вода немного уняла боль и позволила мне обдумать положение, в которое я попал. В том, что это сделал кто-то из светлых, я не сомневаюсь. Только они способны так обращаться с себе подобными, особенно с нами, темными магами. Откуда я знаю это? А кому знать, как не мне, последнему магу из рода Фад-Шарг. Наши земли находились на границе со светлыми, так что, когда те вероломно напали на темные земли, именно мы приняли первый удар. Двести лет война шла с переменным успехом, то светлые входили на наши земли, то темные на их, но все это время война буквально уничтожала наши родовые земли, как и наш род. Когда был подписан мирный договор, нас осталось всего двое: я и мой дядя. Двое, из трех десятков Фад-Шарг, но светлые на этом не остановились.
Через месяц после заключения договора банда светлых, не пожелавшая соблюдать мирный договор, напала на наш и без того разоренный дом. То, что они сделали с дядей и тремя оставшимися в доме слугами, я не хочу вспоминать, мне и без того несколько лет снились кровавые кошмары. В момент нападения меня в имении не было, дядя отослал к аптекарю за травами, а когда я вернулся…
- Нет, не буду вспоминать. Не буду. Не хочу!
Хлопнув в сердцах по воде, я добился того, что внизу слабо кольнуло, отвлекая меня от воспоминаний о прошлом.
- Надо думать о настоящем.
Надо. Только вот как о нем думать, когда хочется завыть от боли. Нет, не физической, душевной боли.
- Что я им сделал? За что? А главное - как смогли пройти в мою комнату?
На эти вопросы у меня не было ответов. Можно было, конечно, обратиться к магу-куратору темных, но придется объяснять, зачем мне это, и нет никакой гарантии, что завтра вся академия не узнает об изнасиловании, а всеобщим посмешищем мне становиться, ох, как не хотелось.
- А с чего ты взял, что и так не стал этим самым посмешищем?
Хм, закономерный вопрос, и тоже без ответа. Тот, кто это сделал, был один? Он сохранил произошедшее в тайне, боясь возмездия, или их было несколько, и тогда рано или поздно история с изнасилованием станет достоянием академии? Нет ответов. У меня ни на что нет ответов!
- Хватит валяться, - подстегиваю я сам себя и выбираюсь из воды.
Привычка разговаривать с самим собой у меня появилась еще до того, как я попал в академию. Мне просто больше было не с кем разговаривать, вот я и… да, что тут говорить, и так все понятно.
Достаю из ниши заживляющую мазь и смазываю себя внизу, аккуратно вводя внутрь палец и шипя от боли. Знать бы какой гад надо мной так поизмывался, расквасил бы ему всю морду, и пусть потом хоть выгоняют, хоть в карцер одиночный сажают, все равно.
Мазь немного охлаждает воспаленное нутро, даря некоторое облегчение, и я, наконец, могу выпрямиться, не боясь острой боли. В этом плане хорошо светлым. Они могут лечить такие раны, тогда как темные целители предназначены несколько для другого лечения, о чем сейчас мало кто помнит. Вот только мне забывать нельзя, потому что я последний темный целитель в этом мире. Наш род, Фад-Шарг, славился именно темным целительством. Мы не можем залечить рану без посторонних приспособлений, таких как мази и травы, зато мы могли снимать любые проклятия, даже смертельные, и были целителями разума. Могли и были - вот основные слова, время прошедшее, потому что родовые умения утеряны вместе с магами нашего рода. Мне достались жалкие крохи знаний, так что умения я вынужден приобретать самостоятельно, методом проб и ошибок.
Те светлые, что разорили мой дом, унесли много книг, ценимых нами не за переплеты с украшениями, а за знания, содержавшиеся на их страницах. Увы, безвозвратно утерянные знания. То, что они не унесли, было облито чем-то горючим и подожжено. Почему не сгорел весь дом, а только большая часть библиотеки, так и осталось загадкой для меня. Когда я прибежал домой, огонь уже погас, и только запах горелой бумаги, кожи и дерева витал по дому, перебивая запах крови. Я и сейчас иногда словно ощущаю этот страшный запах из моего прошлого, особенно после ночных кошмаров.
- Все. Не думай об этом, - приказал я себе и огляделся, пытаясь сосредоточиться на настоящем.
Выйдя из ванной, я не сразу вспомнил, что на мне мокрые носки, так что на тонком и неказистом ковре, покрывавшем пол в моей комнате, остались мокрые отпечатки ступней.
Вздохнув и выругавшись (исключительно про себя), я снял носки, отыскал и вытащил из-под кровати свою одежду, отправив все в стирку, но прежде убедившись, что мой насильник не оставил на ней никаких следов. Н-да, и тут не повезло. Никаких намеков на то, кто это мог быть. Даже волоса не осталось, чтобы определить хотя бы масть этого ублюдка.
Достав из шкафа чистые вещи, я кое-как оделся и повернулся к зеркалу, чтобы расчесаться. Бледное лицо, темные круги под глазами – «красавец». И кто мог позариться на такое сокровище?
Провожу щеткой по волосам, по моей единственной гордости. «Истинное золото Фад-Шарг», - так любила говорить мама, поглаживая меня по голове, когда я, будучи совсем маленьким, сидел у нее на коленях, слушая сказку. Только наш род, Фад-Шарг, обладал таким цветом волос, все остальные темные маги были брюнетами или, в крайнем случае, шатенами, но только не мы. Все мальчики с родовым даром, рожденные в нашей семье, имели золотистые волосы, причем еще одной особенностью наших волос было то, что они у нас не отрастали длиннее середины шеи. Как только в мальчике просыпалась магия, а это обычно происходило лет в пять – семь, волосы прекращали расти. Правда и укоротить их никому не удавалось. Стоило обрезанным локонам упасть на пол, как на их месте тут же вырастали новые, точно такой же длины. Кроме того, была у моих волос еще одна фишка: какую бы краску не выливали мне на голову забавляющиеся однокурсники, стоило мне намочить их, и все сходило, не оставляя даже следов. Забавно было видеть вытянутые лица светлых, рассчитывающих на совсем другой результат своих трудов, вот только теперь кто-то из них придумал развлечение получше, и я не знаю кто из них.
В группе целителей нашего курса училось, не считая меня, четырнадцать студентов. Но ведь нет гарантии, что это был кто-то из «наших», а если это был кто-то с другого курса или другой специализации?
- Нет, так я никогда не найду виновного. Может попробовать зайти с другой стороны?
Как меня вырубили? Магическое воздействие в виде заклятия? Нет, не похоже. Я совсем ничего не почувствовал, а брошенное в меня заклятие, тем более в исполнении студентов, я чувствую за несколько секунд до того, как оно начнет действовать. Весьма, кстати, полезное умение, доставшееся мне вместе с родовой силой целительства. Значит, заклятие отметаем. Что остается? Физическое воздействие.
Для того чтобы усыпить человека, в том числе и мага, достаточно пережать некоторые точки на его теле. Мы, целители, эти точки проходим, так что тут все сходится, но тогда этот таинственный кто-то должен был подойти ко мне вплотную, а такого не было, я бы запомнил. Вывод, меня чем-то отравили. Кто, где, как? Кто угодно, где угодно и как угодно.