— Отойдите, отойдите скорей, — обратился он к зевакам. И встал на свое место.
Из ворот вышла машина с красным флагом на радиаторе. Надир опрометью бросился ей навстречу.
— Саиб, саиб! — крикнул он в отчаянии. — Прошу вас, помогите мне! Помогите!..
Машина остановилась. Из нее вышел высокий смуглый человек с седыми висками, в светло-сером легком костюме. Это был переводчик посольства. Перепуганный часовой бросился к Надиру, но тот легким движением остановил его. Солдат вытянулся и доложил:
— Этот парень битый час стоит у ворот и твердит, что ему нужны русские врачи и он будто бы пришел в посольство по важному делу. Не слушайте его, тарджуман[25]-саиб, он просто ненормальный.
— Ты сам ненормальный и злой пес! — оборвал его Надир к, торопливо достав свою реликвию с надписью доктора Саадат Хашимовой, протянул человеку в сером костюме.
— Скажите, саиб, как мне найти эту ханум? Она — доктор, была в нашем лагере. Мне она очень нужна! Я второй день ищу ее!..
Собравшиеся затаив дыхание ждали ответа. Переводчик внимательно прочитал надпись, улыбнулся и, тепло взглянув на юношу, спросил:
— Кто у тебя болен? Мать? Отец?
— Ни мать, ни отец…
— Кто же? Жена?
Надир отрицательно покачал головой. Смущение Надира заинтересовало переводчика.
— Любимая, что ли? — наклонившись ближе к нему, тихо с улыбкой спросил он.
Надир молча опустил глаза.
— А почему тебе понадобился именно русский врач?
Юноша растерянно заморгал глазами. Он не мог сразу ответить. Сердце его колотилось сильно и тревожно. Люди со всех сторон начали его подбадривать:
— Говори, парень, чего боишься? Говори. Сам аллах послал тебе саиба!
Надир сделал над собой усилие.
— Саиб, мне надо доктора, который возвращает… — он проглотил конец фразы, посмотрел на людей, словно остерегаясь их, и тихо добавил: — Понимаете, девушка не видит, ослепла… Мне сказали, что русские врачи смогут помочь ей…
В толпе раздались возгласы возмущения:
— Как ты осмеливаешься, дикий кочевник, вмешиваться в дела аллаха?!. Ты сам за это ослепнешь!
— Не слушайте его, саиб… Он одержимый!
Толпа начинала напирать. Надир сжал кулаки, готовясь к обороне. Переводчик понял, что надо спасать юношу от этих людей.
— Ты в Алиабадской больнице был?
— Нет, саиб. Я не знаю, где она.
Переводчик посмотрел на свои часы.
— Хорошо, мы тебе поможем! — сказал он и указал место рядом с шофером. — Садись-ка сюда!
Надир с опаской забрался в машину.
— Казым, дружище, отвезем-ка его к господину мирза[26] Давуду!
Красивая машина легко тронулась с места и, поднимая густую желтую пыль, помчалась по улице.
Любопытные окружили аскера.
— Кто это? Сам сафир?[27]
— Нет, его помощник.
— Добрый, видать, человек!..
— Они все добрые люди, — ответил аскер, гордясь за свой пост. — Ну, а теперь расходитесь!
А машина между тем мчала Надира в неведомый дом. Сердце его переполнилось надеждой, он верил в спасение Амаль. «Не молитвы, а доктора снимут черное покрывало с глаз Амаль. Учитель-саиб говорит правду!» — думал он.
Вскоре машина с красным флажком остановилась у Алиабадской клинической больницы.
Оставив Надира в приемной, переводчик поднялся на второй этаж к главному врачу — доктору мирза Давуду.
Вокруг Надира сновали люди в белых халатах, и он с опаской и любопытством вглядывался в них. На головах у некоторых сверкали зеркала. «Каких только забавных вещей не встретишь в городе! — думал изумленный Надир. — И почему это живые люди ходят в белых саванах?»
— Первый раз, наверное, здесь? — спросил санитар, заметив его изумление.
Надир кивнул головой.
— Кто у тебя здесь лежит?
Надир непонимающе пожал плечами.
— Ты что, немой? Или плохо слышишь?
— О чем вы, саиб? — очнулся Надир.
Санитар рассмеялся.
— Спрашиваю, кто из твоих болен? Мать, отец?
— Отец погиб от змеиного яда, а мать жива, в Лагмане.
— К кому же ты пришел?
Надир снова пожал плечами, не зная, что ответить. К нему подошел молодой афганец.
— Пойдем со мной!
Юноша послушно последовал за ним. Они зашли в небольшую комнату, и сопровождающий протянул ему белоснежный халат.
— На, надень!
Растерянно и робко Надир облачился в «саван» и пошел за своим провожатым. Они шли по коридору, устланному ковровой дорожкой, и встречавшиеся им незнакомые люди в халатах с любопытством посматривали на них.