— Сын мой, певец весны! — заговорил он, улыбаясь и протягивая ему поднос. — Мы, твои слушатели, поздравляем тебя со счастливым днем и от чистого сердца вручаем скромный подарок. Будьте счастливы под небом аллаха!
— Мубарак![40].. — раздались отовсюду возгласы.
— Ну-ну… — подбодрил старик Надира, заметив его нерешительность. — Не обижай нас, мы твои земляки…
Надир принял поднос, обвел взглядом присутствующих и направился к доктору мирзе Давуду.
— Саиб, наша любовь к вам безгранична, осчастливьте нас, угоститесь!
Мирза Давуд дал ему понять, что вначале следует оказать честь муфти. Юноша подошел к священнику.
— Муфти-саиб, окажите честь!
Вместе с конфетами священник взял несколько бумажек.
— Да будет аллах к тебе щедр и милостив!
Улыбнувшись, Надир протянул поднос мирзе Давуду. Тот взял конфету и положил на поднос сто афгани. Пылая от смущения, Надир перешел к профессору Фахрулле, затем к его соседу. И, так обойдя всех мужчин, остановился возле женщин. Здесь стояли Шамс, Зульфия, мать и Амаль. Наконец-то впервые после исцеления глаза его встретились с глазами Амаль!
— Амаль, неужели это правда? Ты видишь меня?
— Надир, ты красивей, чем я воображала! Какие лучистые у тебя глаза, как черны твои брови! Ты строен и высок…
— Открой лицо, сбрось чадру! Тебе она не нужна!
— Надир, ты выдержал все удары судьбы, ты сильней Меджнуна!
— Будь у меня крылья, Амаль, я унес бы тебя в далекие горы!
— О Надир, с тобой я готова хоть на край света!
Мирза Давуд подал знак гостям. Они все вышли вслед за ним. Надир и Амаль этого не заметили. Сколько времени стояли они так друг против друга, никто из них не помнил. Первым вышел из оцепенения и заговорил Надир.
— Амаль, открой же свое лицо! — попросил он.
Легкое движение головы, и чадра сползла на плечи. Заблестели пышные светло-каштановые волосы, заискрились темно-голубые глаза, и нежные веки с густыми ресницами затрепетали от счастья.
— Мой Надир!..
— Моя Амаль!..
— Ты видишь!
— Да, милый!
— Бежим отсюда!
— Зачем? Мы уже вместе. Ты для меня весь свет!
— Амаль, я не верю своему счастью!
— Теперь сама смерть не в силах разлучить нас!
— Я хочу, чтобы свадьба была в Лагмане!
— И я этого хочу. Пусть все видят, как мы счастливы с тобой, Надир… — Несколько мгновений она смотрела на него и обеспокоенно добавила: — Но где же мой отец? Я хочу обнять Биби…
— Я покажу тебе и отца и мою мать. Она добра, как весна!
— О, я хочу, чтобы она всегда оставалась с нами! Она дала мне мое счастье — тебя!
— Да, Амаль, мы никогда не отгородимся от них…
Биби, стоявшая за дверью, не выдержала и вошла вместе с Саидом.
— Амаль! — воскликнул он, глядя на дочь. — Дитя мое!..
— Отец!.. — вскрикнула Амаль, бросаясь к нему.
Саид обнял дочь, потом отстранил от себя и долго молча смотрел в ее глаза.
— Малютка моя, неужели это правда, неужели свершилось чудо?!. Как милостива к нам судьба! Встала бы твоя мать из могилы, полюбовалась бы… Вот она, твоя любимая Биби, — показал он на мать Надира.
— Дочь моя! Амаль, голубка!.. — бросилась к ней Биби.
Неизвестно, сколько бы еще продолжались эти взаимные излияния, если бы, тревожась за здоровье Амаль, мирза Давуд и Фахрулла не вернулись в зал. Биби освободила Амаль из объятий, и обе женщины, чтобы не встретиться взглядами с посторонними мужчинами, опустили головы.
— Ты доволен, Саид? — заговорил профессор Фахрулла. — Правильно мы поступили, что обвенчали ваших детей?
— О да, саиб! Мулла Башир не допустил бы этого никогда!
— Поэтому-то мы и решили церемонию венчания провести в Кабуле.
— Что вы будете теперь делать? — спросил мирза Давуд. — Неужели вернетесь в Лагман?
— Оставить Лагман невозможно, — ответил Саид. — Уже более тридцати лет мы живем там. В Лагмане родилась Амаль, там покоится прах ее матери, и там прошла вся моя жизнь… — голос его дрогнул. — Добрых людей немало и в Лагмане. И потом… Пусть все увидят, что Амаль прозрела, ее исцелили врачи, а не…
— Хорошо. Я дам вам машину.
— Вы добры к нам, саиб, мы дойдем и пешком…
— Нет, нет, Амаль еще слаба. Вы поедете. Но послушайте моего совета: не забывайте, что в Лагмане живет мулла Башир и Азиз-хан с дочерью. Что же касается роз, то их можно разводить не только в Лагмане.