- Хорошо, не надо останавливаться.
Где стрелка, которая показывает уровень бензина в баке?
Амбарцумян недоуменно ткнул пальцем в приборную панель:
- Вот.
- Этого на сколько километров хватит?
Эксперт и в мыслях не допускал, что пассажир никогда в жизни не водил машину. Нельзя и вообразить, что кому-то может показаться загадкой приборная панель "Жигулей". Амбарцумян ответил:
- Чуть больше половины бака? Километров на двести пятьдесят. Если выше девяноста не гнать, можно и триста проехать. Но хочу сразу вас предупредить, Догме: мою машину скоро начнут искать.
Длительные прогулки нам противопоказаны.
- Что - чем быстрее едешь, тем больше расход топлива?
Беседа потекла мирно, как между двумя автолюбителями. Только один держал другого в буквальном смысле за горло.
- Не совсем так. Расход бензина резко возрастает при скорости выше ста километров в час.
- Ладно, - вздохнул вождь. - Поезжай в Пулково. Помни, о чем я предупреждал: не привлекать внимания и не лезть в аварию.
- В сущности, это одно и то же, - согласился Амбарцумян. - Авария и есть привлечение внимания.
Вождь покосился на лысого очкастого дядьку. Спросил:
- Почему твою машину скоро станут искать?
Эксперт поморщился, соображая, как лучше выбраться на пулковскую трассу.
Затем ответил:
- Вы, Догме, влезли в эту машину, когда я направлялся в лабораторию с заданием идентифицировать уши.
- Идентифицировать?
Кофи всегда попадал в тупик, когда слышал в русской речи уже знакомое по французскому языку слово. Кофи старался заменить его нормальным русским словом. Однако не всегда это удавалось.
Что по-русски сказать вместо "идентифицировать"? Можно сказать "определить принадлежность" или "установить совпадение", но это уже два слова!
- Это значит определить, кому принадлежали уши убитых вами людей, пояснил Амбарцумян.
Вождь захохотал. У эксперта по спине поползли мурашки. Ногти на впившихся в руль руках побелели. Леонид Игнатьевич закусил губу. Удавка от смеха вождя заерзала по шее эксперта.
- Я сэкономлю твое время, - смеясь, сказал Кофи и дотянулся до пакета с ушами на заднем сиденье. - Я их сам тебе и-ден-ти-фи-ци-ру-ю. Кстати, здесь кое-чего не хватает.
Глаза Леонида Игнатьевича разбежались. Левый смотрел на дорогу. Правый, выпучившись от ужаса, смотрел, как черные пальцы извлекают из-под галстука полиэтиленовый пакет, разворачивают его и вытаскивают...
Тошнота подступила к горлу эксперта.
Он заставил себя следить за дорогой обоими глазами и стал глотать слюну, чтобы избавиться от рвотных позывов. Пробормотал:
- Никто не понимает, зачем вы это делали. Чем вам насолили Кондратьевы?
Наверное, это как-то связано с пребыванием в Бенине полковника, которого вы заморозили в холодильнике?
- Да, он убил мою мать, - просто ответил Кофи Догме. - Значит, я по закону должен уничтожить всю семью убийцы.
Вот эти ушки - видишь, подкладываю к прочим? - моего друга Борьки. Вот эти, с седыми кисточками, - первые в коллекции. Они принадлежали старику Константину Васильевичу. Я его ухлопал веслом... Вот ушки Любови Семеновны, мы с ней пили самогон.
- Они откушены, - произнес белый, как снег, эксперт.
- Да, их нечем было отрезать. Там есть, между прочим, несколько довольно прочных хрящиков.
- Я знаю, - прошептал Леонид Игнатьевич.
Вождь посмотрел на него с одобрением:
- О, так ты настоящий эксперт!.. Тогда отгадай, куда делась хозяйка вот этих ушек?
Он протянул на ладони пару небольших женских ушек.
"Женщина исчезла в зверинце", - вспомнил Амбарцумян версию следователя Ананьева.
- Могу предположить только одно, Догме. Вы скормили труп хищникам.
- Молодец, эксперт. Я мелко порубил Елену Владимировну. Особенно пришлось повозиться с черепом. А ее одежду я сжег в топке котельной, как только стемнело.
"Зачем он мне все это рассказывает? - мучительно размышлял Амбарцумян. - Либо хочет сохранить мне жизнь, чтобы я впоследствии мог поведать о его подвигах. Либо откровенничает с человеком, которому уже вынес смертный приговор..."
Седьмая модель "Жигулей" цвета "мокрого асфальта" приближалась к международному аэропорту "Пулково". Вдали уже виднелось крытое модерновое здание аэропорта и гигантский паркинг перед ним.
- Ставь вон туда, - приказал вождь, пытаясь освоиться в непростой обстановке.
- Может, лучше зарулить в центр стоянки, чтобы меньше внимания привлекать? Машина у меня неброская, никому и в голову не придет специально ею интересоваться...
Амбарцумян почувствовал, как сжалась и тут же разжалась на его глотке удавка. Это было, очевидно, знаком одобрения.
Он загнал "Жигули" в самый центр парковочной площади.
- Имей в виду, - предупредил Кофи Догме, - если ты побежишь, я настигну и убью тебя прежде, чем кто-нибудь захочет тебе помочь. Твоя смерть мне будет дороже собственной жизни!
Леонид Игнатьевич вытащил ключи из замка зажигания, посмотрел убийце в глаза и сказал:
- Я сейчас залезу в багажник, а вы свяжете мне руки и ноги, чтобы я не мог стучать. Да я и не буду стучать. И кричать не стану, хотя вы, конечно, можете мне и кляп в рот вставить. Я беззвучно пролежу не меньше двух часов. Я терпеливый.
- О'кей, - молвил вождь и вдруг спросил: - Какой у тебя размер?
- Чего размер? - обмер от страха эксперт.
"Черт его знает, этого маньяка, - может, от меня что-то отрезать вздумал!"
- Обуви.
- Сорок четыре.
- Снимай. Поменяемся.
С этими словами вождь свободной от удушения рукой принялся расшнуровывать свои забрызганные кровью кроссовки.
Леонид Игнатьевич нагнуться из-за удавки не мог, поэтому стал извлекать ноги из туфлей, деликатно придерживая носком пятку. Эксперт не знал, что и думать. В гражданскую войну приговоренных к расстрелу заставляли сперва разуться.
- Я снял. Берите, - сказал он.
Салон "Жигулей" наполнился ароматом двух пар давно не стиранных мужских носок.
- На, надевай мои.
Леонид Игнатьевич почувствовал, как с резинового коврика под его ногами исчезли новые туфли фабрики "Ленвест".
Взамен на коврик брякнулась пара кроссовок. Эксперт кое-как всунул в них ноги.
- Надел, - доложил он.
- Итак, ты знаешь, что за последние двадцать дней я замочил семерых, с улыбкой напомнил вождь. - Поэтому без фокусов.
- Простите, - в который раз белея, прошептал Амбарцумян. - Как семерых?!
Пока ваших жертв было пять.
В ответ в глазах убийцы сверкнула такая ледяная сталь, что Амбарцумян сам себе поклялся тихонечко лежать не два, а целых три часа.
- Я оставил вашему следствию сюрприз, - ухмыляясь, произнес наконец Кофи. - Еще пару трупов.
Эксперт ощутил нервное поерзывание удавки на своей шее.
- Кого вы еще угрохали, Догме?
- Я выступил в роли санитара и уничтожил двух разносчиков заразы, пояснил вождь. - С точки зрения великого белого гуманизма это, конечно, недопустимо, но- нам, дикарям, можно многое простить.
- Где они лежат?
Леонид Игнатьевич выдохнул эти слова едва слышно, и вождь переспросил:
- Что?
- Где вы оставили тела?
- Там же, где нашел. В одной заброшенной церквушке. Как видите, я всеми силами стремлюсь помочь следствию...
Кстати, там чужой портфель с моей любимой рубашкой, моими голубыми джинсами и курткой. Портфель я взял в кабинете патологоанатома. Впрочем, как и этот костюм, и эту шляпу. Только обувь не подошла. Теперь патологоанатом сможет ходить в моей одежде... Но хватит болтать. Вперед!
Удавка исчезла в кармане плаща. Леонид Игнатьевич вышел из машины. Открыл багажник. Отодвинул канистру, запасной маслофильтр и знак аварийной остановки. Отставил подальше фляги с моторным маслом и тормозной жидкостью. Сложил буксировочный трос в кучку - вроде подушки.
Вождь не спеша огляделся. От здания аэропорта их закрывала крышка багажника. В машинах, стоящих поблизости, он не обнаружил ни души. Если там и находились водители, то, пожалуй, они спали.