— Пора уходить, — прошептал он. — Не разговаривайте. Следуйте за мной. Делайте, как я.
Шиа не стал спорить, однако его переполняло счастье. Он махнул Флику и вместе они последовали за Панамоном по коридору, где на полу лежала пара стражников Чула.
— Они очень сильно устали, — произнес вор, приподняв одну бровь.
Шиа усмехнулся, потом взглянул на Флика, но его брат все еще подозрительно хмурился.
Панамон вел их по коридору и снова по разным этажам комплекса — медленное и мучительное продвижение, во время которого Шиа едва ли позволял себе дышать. Каждый раз Панамон останавливался, осматривался, и если ему не нравилось увиденное, то он поворачивал по другому пути. Однако их никто не увидел.
Наконец они оказались снаружи, стоя на открытом дворе, но все еще внутри крепостных стен.
Панамон повернулся к ним и подозвал их поближе.
— Наши лошади находятся в конюшне с другой стороны этой стены, — указал он. — Нам нужно поскорее оказаться в седле и миновать ворота. У нас есть еще пара часов до рассвета, чтобы как можно дальше оказаться от Чула. Однако, нам не стоит делать это своими ногами. Вперед.
— Постой. — Шиа схватил его за руку. — А Эльфийские камни? Я не уйду без них!
Панамон кивнул с бесстрастным лицом.
— Конечно же, нет. — Он залез себе под тунику, достал мешочек с Эльфийскими камнями и передал его Шиа. — В план это никогда не входило.
Шиа ощутил прилив радости. Все–таки он оказался прав. Панамон ни за что не предал бы их.
— Какой же был план?
— Позже. Когда мы будем достаточно далеко.
Они проскочили через дверь в стене, где находилась конюшня, нашли своих лошадей, оседлали их и проскакали по узкому проходу вдоль внешней стены до главных ворот.
Перед ними появились стражники и остановили их; лица стражников выражали подозрения, а их пики были наготове.
— Куда это вы собираетесь? — спросил один.
— Туда, откуда пришли, — ответил Панамон. — Чал сказал нам, что мы сможем уехать утром. Вот и утро. Мы хотели отправиться пораньше. У нас впереди долгий путь, и хотелось бы побыстрее убраться из Северных земель.
Стражники обменялись беспокойными взглядами:
— Нам об этом никто не сказал.
— Нет? Тогда, может быть, никто не посчитал нужным сказать вам об этом. Наверное, они подумали, что вы сами сообразите, что нужно делать. Но если это не так, почему бы одному из вас не пойти и не разбудить Кестра Чала, чтобы спросить его? Или просто продержите нас еще четыре часа, пока он сам не проснется. Я спрошу его потом, как так получилось, что вас выбрали исполнять эти обязанности.
Стражники неуверенно топтались на месте, угрожающе держа свои пики и по–прежнему блокируя ворота, пока переводили взгляды между Панамоном, Омсвордами и друг другом. Несколько долгих минут они в молчании прикидывали свои варианты. Наконец, один из них отошел в сторону и просигнализировал вверх на стены, чтобы открыть ворота.
Несколько минут спустя Панамон вел Омсвордов обратно через овраги и обрывы этой местности, двигаясь медленно, но неуклонно прочь от этих мрачных стен. Они ехали молча, сосредоточившись на выборе дороги через этот предательский ландшафт, используя лишь тусклый свет луны и рассеянных звезд, который те могли дать сквозь облака. Шиа оглядывался через плечо на Флика, который замыкал их цепочку. Флик смотрел назад на черную крепость Кестры Чула.
Однако на стенах не было никаких признаков активности и их никто не преследовал. Вид крепости говорил о том, что у них все прошло гладко.
И Эльфийские камни благополучно вернулись к ним! Шиа засунул руку под тунику, чтобы почувствовать пальцами их знакомые очертания и убедиться, что камни на самом деле снова у него.
К рассвету они добрались до берегов реки Леты и переправились по старому деревянному мосту, оказавшись в безопасности на северных окраинах Стреллихейма, поэтому житель Дола больше уже не мог терпеть.
Он подъехал к Панамону и поймал его взгляд.
— Так что же там произошло? Что все это значило?
Панамон огляделся. Флик также приблизился, чтобы послушать.
— Всего лишь ловкость рук, — пожав плечами, ответил вор. — Я знал Кестру Чула еще в Варфлите, в те давние времена, когда он скупал и продавал краденое. Мы довольно неплохо ладили; я был вором, а он скупщиком. В конце концов, он стал коллекционером. Он обнаружил ту крепость, которую мы только что покинули — наверное, когда–то ее занимали Тролли или Слуги Черепа, но потом забросили, — и он поселился в ней.