— В зал коронации?
— Иди.
Спускаясь по лестнице, я словно погружалась в полумрак. И когда закрылся ход ведущий на лестницу мы оказались в кромешной тьме. А рядом тихонько заплакали, а я инстинктивно зажгла несколько десятков светлячков.
Люди переговаривались и не расходились, столпившись в одном месте у конца лестницы. Инстинктивно стараясь остаться в кругу призванного мной света.
— Почему не играет музыка. Дамы, сегодня праздник, продолжайте! — сказала Инелия.
И удивленно переглянувшись между собой заиграли музыканты. Инелия прошла глубже в зал и я отправила за ней светлячка. Сняв с себя огромный платок, она постелила его на пол у колон, поставила рядом бутылку и села на пол словно бродяжка у храма, что просит милостыню.
Подражая ее примеру люди засуетились. Кто-то пытался зажечь факелы на серых колоннах. Другие расстилали на полу скатерти и составляли захваченную еду. И пока в зале было еще темно, я попыталась растянуть светлячков по всему помещению.
И чуть не заорала, когда запястье обожгло болью. А привычный рисунок черного ворона, меняя окрас захлопал крыльями и вновь замер став серебристым.
Пока я испуганно смотрела на рисунок рядом оказалась Инелия и гулко выдохнув улыбнулась, погладила птичку на моей руке. Присела прямо на пол в праздничном платье и рассматривая вновь замерших светлячков задумчиво сказала:
— Ребенок, а ты можешь, как твой отец заставить духа клана зажечь факелы?
Я не любила духов, они были пугающими. Отец же и вовсе запрещал им показываться рядом со мной. Но света и правда было мало, да и о празднике можно было забыть в таких условиях. Но я слишком долго ждала этого дня. И поэтому, закрыла глаза, и как учил отец, представила, будто от факелов, что я видела по колоннам, ползут нити, тянутся ко мне, и падают в руки.
— Зажгись. — прошептала я.
А открыв глаза, увидела заинтересованно смотрящую на меня леди Инелию и не изменившуюся полутьму. В тот же миг словно на краю чего-то нереального раздался оглушительный смех. И смеялись именно надо мной.
— Зажгись! — приказала я, призывая, замолчать насмешника.
И почувствовала, как он захлёбывается смехом, а нити в руках начинают пульсировать. И в такт пульсации загораются один за другим факелы.
Девушки вокруг зашумели, кто-то засмеялся. Но смех этот был не хорошим... паническим. Именно туда к той смеявшейся женщине оставив меня отправилась Инелия. А я заметила подруг, что не обратили на эту странность внимания, ведь им было не до этого.
Одна из старших прятала в руках подвески и если отгадаешь в какой, она отдавала выигрыш. Уже почти у всех ровесниц, младших девчонок, и даже парней, что не уехали учиться из-за возраста были шнурки с камнями! И только я стояла и хлопала глазами.
— Далия, лови! — крикнула Миора и кинула мне тот самый камень на веревочке.
Янтарный с черными прожилками и золотыми искорками внутри он напоминал сахарный леденец из столичной кондитерской.
— Спасибо. — прошептала я восхищенно.
Миора кивнула и как-то нервно передернулась.
А я поднесла кристалл к свету огня. И пока рассматривала мне показалось, что он пахнет как, та самая сладость, которую постоянно привозит папа.
И потянув подарок ко рту. Получила удар выбивающий кристалл из, и без того болевшей руки.
Рядом стояла белая Миора. Это она меня ударила.
— За что? — обижено спросила я, баюкая ушибленную руку.
Оглянувшись по сторонам Миора схватила меня за предплечье, нагнувшись подобрала с пола кристалл и завела меня за дальнюю колонну.
— Это. — сказала она, тряся кристаллом перед моим носом. — Сирэлло Равено. Кристаллизованный яд, хранимый нашим кланом. Полчаса назад к леди Инелии подходил, часовой Он передал, что врата пытались пробить бродячие бандиты сбившиеся в группу, они предложили сдаться. Сказали, что знают о том, что в клане сейчас нет защитников. Обещали взять деньги и уйти. Но...Они не уйдут. Такие, как они, никогда не уходят! И если нас найдут... В крайнем случае... только в самом крайнем случае, положишь его в рот. Поняла. Поняла?! — требовательно переспросила она, встряхнув меня за плечи.
В ответ я смогла лишь кивнуть, но этого ей оказалось достаточно.
— Хорошо. — тихо пробормотала Миора, вложила кристалл в мою руку. Вытерла со лба проступивший пот. Глубоко вдохнула и с натянутой улыбкой выйдя из-за колонны пошла танцевать к остальным девушкам ее возраста.
А я смотрела на всех собравшихся и наконец видела, что происходит.
Присутствующие танцевали, говорили, играли и улыбалась. Но некоторые были бледны, а кто-то и вовсе беззвучно плакал. Лишь мои ровесники и младшие ребята ничего не замечали, для них праздник продолжался.
И только я с Миорой знали о происходящем.
Я посмотрела на шнурок, зажатый в руке, и от накатившего ужаса по коже пробежала волна мурашек. Неужели все, что мы можем сделать это не пугать тех кто находиться в неведении?
Еще раз осмотрев зал, я поняла, что здесь нет часовых, конюхов, и больных.
Они остались там. И теперь, что? Что будет с ними, с нами... со всеми?
— Хочешь их защитить? — спросил непонятный голос. И откуда-то из моего сознания пришло понимание, что это именно он, смеялся недавно. И он сильный. Он может помочь.
— Да. — ответила я и из воздуха передо мной соткался дух. Он был очень воинственно одет. На нем были кожаные доспехи и железные щитки на руках, и ногах. А на плечи была накинута шкура.
— Идем.
Мы подошли к стене. Он приложил к ней руки и прошёл сквозь. Я как загипнотизированная повторила за ним и оказалась, с другой стороны, где он ждал меня с улыбкой.
Следующие минуты мы шли по узкому земляному ходу. Когда вновь уперлись в стену я уже без подсказки приложила к ним руки. Но в этот раз я не прошла сквозь, а словно сделала кувырок, и оказалась на площади, с которой мы ушли.
Здесь все было, как мы оставили. Стояли накрытые скатертями столы, развивались на ветру праздничные ленты. В этом месте не чувствовалось чужого присутствия.
Покрутившись по сторонам, я не увидела духа, что вывел меня из подземного зала.
Но вдалеке заметила несколько десятков мужчин. Они громко смеялись и переговариваясь шли сквозь рощу освещенную последними солнечными лучами.
— Что мне делать? — выкрикнула я выискивая духа. Но он не отозвался.
А мужчины уже увидели меня. Один из них побежал в мою сторону, а остальные засмеялись еще громче. В панике у меня затряслись руки.
И я призвала магию. Последнее заклинание, что я пыталась выучить. Связывание. Упав коленями на землю, впечатав ладони в грязь, я выплескивала силу снова и снова до последней капли призывая корни деревьев, траву, кустарники. Но ничего не происходило.
Мужчина подбежал ко мне вплотную и с гоготом попытался схватить, но я увернулась, дернувшись в бок, и упав на влажную землю. Разодрала в кровь локоть, подняла голову и в тот же момент увидела, как преследовавший меня громила, запнувшись упал в сторону.
А из места, где он стоял из земли выглядывала костлявая рука. За одной появилась вторая, потом череп и целый скелет. Всего за считанные секунды по моему зову поднялось семнадцать умертвий. А у меня потемнело перед глазами разъехались руки и от навалившейся слабости я не смогла подняться.
Вылезшая поблизости троица накинулись на лежащего возле меня головореза. Остальные бросились к замершим разбойникам.
Мужчина отчаянно кричал, пытаясь вырваться. Я увидела, как он достал меч и так, и не поднявшись с земли, отползая спиной назад, начал рубить нападающую на него нежить.
Они набрасывались на него выдирая зубами куски плоти.
Спустя минуты он уже не кричал, а лишь выл. Его меч застрял в костях одного из поднятых мной, и он больше не мог защищаться.
— Хватит. — прохрипела я.
И прежде, чем потерять сознание увидела, как неестественно поднимается преступник, и вместе с поднятой мной троицей, идет в сторону бьющейся с напавшими нежити.