Закончив свою непродолжительную речь леди Инелия Шер замолчала, давая мне время переварить услышанное. Продолжая неспешно вести меня по выбранному ей маршруту, и старалась не мешать принять эту весть.
А я в свою очередь старалась не думать, о том, что в такое опасное и технически сложное для восхождения место не могла просто так случайно попасть разбойничья братия.
Сюжит-Угара или гора-убийца, как зовут ее люди. Без разбора убивает и людей, и магов. Но так как сумасшедших идущих на покорение неприступных стихий из льда и камня не становится меньше она, покоряется, но только самым умелым и подготовленным примерно раз в двадцать три года.
И все равно... эти так называемые везунчики даже случайно не смогли бы подойти к месту, защищённому барьером Черного Авкорта.
А вот незначительная часть менее удачливых обычно и попадают к нам в школу. Нежитью... для лабораторных работ.
И как бы не именовали путешественники эту гору, но для нас она всегда была защитницей, скрывающей от посторонних глаз. И в начале каждого учебного года тайной безопасной тропой восхождение к оплоту знаний начинали около полутора тысяч некромантов всех кланов со всех стран. Примерно сотня от общей массы являлись учителями. И еще десятка три обычными людьми: работниками кухни и прислугой.
Обычно первое восхождение по скрытой тропе занимало около двух недель за это время одиннадцатилетние дети меняются. Делаются более осторожными и вдумчивыми. Через два года к окончанию учёбы ученики становятся настолько ловкими и умелыми, что часть уже может преодолеть этот путь за шестнадцать часов.
Возможно. Только, возможно, некто смог узнать из старых до военных летописей на мертвых языках о нашем обычаи. О том, где и как дети с нашим даром учатся доверять своей силе. О пути к месту таинств. Но вот, как они смогли пройти барьер?
− У них должен был быть проводник! − мысль которой я не позволяла до конца сформироваться с легкостью соскочила с языка. Все-таки само слово проводник даже звучало не иначе как предатель. − Одному чужаку нашу тропу не осилить. Значит, это была группа. Маленькая группа. Иначе бы их заметили даже с провожатым.
Не знаю, насколько жалкой и взволнованной я сейчас выглядела, но успокоить дрожь в руках не удавалось.
− Да именно. Проводник или тот, кто раскрыл тайну существования школы. Поэтому под подозрение и попали свои. − с каждым сказанным леди словом в реальность этих самых слов становилось все сложнее верить, но и не верить тоже не выходило.
Поняв наконец мое состояние, Инелия, накрыла и крепко сжала правой ладонью мою трясущуюся руку на ее левом локте и немого отстраненно проговорила:
− При осмотре школы была обнаружена пропажа двенадцати из тринадцати ядов, закреплённых за кланами, кроме одного... Как думаешь какого?
Думать сейчас не очень хотелось, но если из всего вороха ценностей забрали лишь пробирки, то целью была именно кража ядов.
Да и для воровства в обычной ситуации сейчас было идеальное время.
Время, когда все обычные семьи в полном составе собираются под одной крышей. Время длинных новогодних празднеств.
И если я права. Если все действительно так. То, это просто ужасно. Ведь возможно, смерти были просто побочны. И столько жизней оборвались всего лишь из-за пары склянок.
Да, и из всех тринадцати ядов действие только трех наступает незаметно для организма. Иначе преподаватели бы заметили неладное. К тому же подлить в питье или в еду яд и остаться незамеченным сложно.
Среди наших ядов для распыления в воздухе подходит только один, но его аромат весьма специфичен и в ту троицу он не входит. Но входит другой, тот, что при нагревании в течение первой минуты испарения не теряет своих свойств. А среди последствий возможны посмертные появление кровотечений!
— Дарм-Ваил. — вывод относительно принадлежности яда Энелии понравился, и она, улыбнувшись кивнула.
— Это они? — взволнованно спросила я и тут же поняв всю глупость вопроса сама на него ответила. — Бред. Зачем им столько яда? Захотели бы они избавится от населения континента перестали бы удерживать вулкан спящим. И даже руки марать не придется.
В запале махнув свободной рукой, я умудрилась задеть ветку дерева, и оно не пожелав оставаться в долгу, отряхнулось на нас снежной волной.
Попав за шиворот, замерзшая вода быстро стала таять, и по спине потек холодный ручеек. Мое шипение вызвало у леди Энелии легкий смех. Растянув в ответ губы в быстрой улыбке я решила больше не позориться и не стала доставать те крохи, что еще только таяли.