Однако иногда он замечал, как странно она смотрит на него: изучающе, как будто пытаясь найти в нем скрытые от глаз качества. Он спрашивал, что она делает, и каждый раз получал один и тот же ответ: ничего. Хотя Таво был старше и мог запугать ее, он всегда предпочитал сменить тему.
В конце концов, она была его сестренкой и он любил ее.
Но когда ей исполнилось десять лет, она стала уходить куда-то одна, просила не следить за ней и говорила, что хочет побыть в одиночестве. И хотя он выполнял ее просьбы, эта таинственность обижала и сердила его и он не скрывал своего раздражения. Но сестра все равно отказывалась открыться ему.
Сначала он приставал с расспросами к матери.
«Ой, ну это же Тарша, – отмахивалась мать. – У девочек такое бывает. Не дави на нее. Все пройдет».
Он не понял, что она имела в виду, и больше не обращался к ней за разъяснениями.
Но вскоре тайны начали вылезать наружу. Таво только исполнилось пятнадцать, и он как раз начал вырываться из-под контроля родителей. Он часто игнорировал их приказы – иногда потому, что придерживался другого мнения, а иногда просто потому, что ему так хотелось. Непослушание – естественная часть взросления, хотя тогда он этого не понимал. Но Таво заметил, что его что-то беспокоит, что-то внутри. Все чаще он оказывался не в состоянии контролировать себя. Постепенно недовольство, приступы ярости и враждебность по отношению к окружающим, включая сестру и родителей, стали его постоянными спутниками. Большей частью они возникали беспричинно.
И родители, и сестра все время говорили с ним об этом, просили сдерживаться, сначала думать, а потом делать. Но для него это было тяжело, особенно когда Таво видел, что, выплеснув гнев, он успокаивается или даже получает смутное чувство удовлетворения.
Однажды Таво, нарушив данное ей обещание, проследил за сестрой, когда она отправилась по своим таинственным делам, и выяснил, что же Тарша пыталась скрыть. Спрятавшись за деревьями, он смотрел, как она опустилась на колени посреди полянки и, странно размахивая руками, начала петь песню, слова которой он не смог разобрать. Сначала он решил, что она выполняет какой-то ритуал, возможно, благодарит Матушку-Землю. Но тут Тарша пошевелилась, и он увидел результат ее действий. Прямо перед ней, извиваясь как змея, из земли появился росток, потянулся к свету, стал развиваться просто на глазах: на нем появились почки, которые затем раскрылись, выпуская листья, а еще несколько мгновений спустя на веточках расцвели багряные цветы в форме звезд.
Не в силах сдержаться, Таво выскочил из своего укрытия и бросился к сестре.
– Как ты это сделала?
Тарша посмотрела на него без удивления.
– Ты ведь следил за мной? Хотя я просила тебя этого не делать.
Он отмахнулся от ее слов:
– Я просто хотел посмотреть, что ты тут делаешь.
– Это тебя не касается. – Тарша нахмурилась. – Не надо было приходить.
– Но я все равно пришел, так что расскажи об этом! – Он показал пальцем на крошечное растение. – Почему ты можешь такое делать, а я – нет? Ты должна научить меня!
– Не могу. У тебя нет дара.
– Какого дара? О чем ты говоришь?
– О магии.
– Ты владеешь магией? Тогда ты сможешь научить меня! Если не можешь научить фокусу с растением, научи чему-то другому.
Тарша сильнее сдвинула брови.
– Не могу. Я больше ничего не умею!
Внезапно он схватил сестру за плечи и потряс ее.
– Ты меня научишь, иначе я все расскажу маме!
Девочка побледнела. Его угрозы попали в точку: мама ничего не знала.
– Я покажу тебе, как я это делаю, но обещай, что не расскажешь маме. Обещаешь?
– Да если бы я ей обо всем рассказывал…
– Ладно. Садись.
Он сел, скрестив ноги, и с интересом наклонился вперед. Тарше исполнилось всего десять лет, но она была умна не по годам. Научить Таво ей будет несложно.
– Нужно… спеть ему, что ли, – объяснила девочка, показывая на растение. – Думай о том, что ему нужно сделать, пока оно еще зернышко, и пой ему, чтобы оно тебя послушалось. Я поняла, что могу это делать, всего лишь пару месяцев назад. Вот почему я стала уходить одна – мне хотелось выяснить, что еще я умею. Думаю, есть еще что-то, но пока я научилась только выращивать цветы.
– Но ты сможешь научить меня хотя бы этому?
– Только если ты умеешь правильно петь. Нужно как бы напевать себе под нос, как будто… ну, не знаю. Как будто тянуться к нему… Нет, не могу объяснить.
– Но у тебя есть дар, а у меня его нет! – возмутился юноша.
Тарша шикнула на него:
– Возможно, пока нет. Но ты же мой брат. Возможно, ты обнаружишь в себе этот дар чуть позже. Хочешь, я помогу тебе отыскать его?