Вернувшийся в зал Какаши, прошедший сквозь стену при помощи нематериальности, увидел как Шимура Данза, стремительно регенерирует и молодеет. Его торс обрастал упругими жгутами мышц, кожа приобретала серый оттенок, а в глазницах вновь сформировались глаза, с абсолютно черными радужками, в которых виднелись равносторонние белые треугольники, заключенные в круги.
- это было больно... смертный. - Низким, глубоким голосом произнесло существо. - Я заставлю тебя заплатить за каждое мгновение боли... но это произойдет не сейчас. Радуйся своей маленькой победе... стихия воздуха: вакуумный взрыв.
После последних слов, ударная волна сперва припечатала гуманоидного дракона к стене, а затем невидимая сила потянула его к эпицентру аномалии, втягивающей в себя все объекты, находящиеся в зале.
Чародей, не желая узнавать, что же будет дальше, аппарировал на поверхность. Затем подземный комплекс сотряс взрыв, обрушивший стены и потолки.
***
- итак: подведем итоги. - Хиаши Хъюга, восседающий во главе длинного стола, установленного в одной из аудиторий академии, обвел взглядом глав других кланов, самых влиятельных торговцев, немногочисленных чиновников и бесклановых джонинов. - Учиха Итачи мертв, благодаря усилиям госпожи Узумаки... пожалуй это единственная полностью приятная новость. Сенин Орочимару, предположительно бежал, при этом взорвав свою лабораторию вместе с ударной группой, отправленной за его головой. Шимура Данза пропал безвести, но пока я не увижу его голову отделенную от тела, в гибель не поверю.
- ты забыл упомянуть, что "корень" и "тени", больше не существуют. - Вставила свою реплику глава клана Инудзука, красующаяся сломанной рукой, помещенной в толстый гипс, висящий на перевязи переброшенной через шею, (по неизвестной медикам причине, кости срастались крайне медленно, даже при условии воздействия медицинской чакрой).
- наши общие потери составили... - Хиаши продолжил говорить монотонно, будто бы и не слышал замечания соратницы.
"и зачем я здесь нужен? С организаторскими проблемами могли бы справиться и сами, а у меня и своих дел хватает".
Недовольно подумал Какаши, сидящий рядом с Кушиной, с правой от Хъюги стороны стола. Наруто же, остался в особняке, под защитой барьера и присмотром пожилых кухарки, управляющего и их молодой внучки.
"ты просто злишься из-за того, что нас победил какой-то бог".
Заметила Ярнунвоск, отдыхающая от всех прошедших приключений, на вершине утеса во внутреннем мире своего Всадника.
"я не злюсь... я в бешенстве! Ненавижу чувствовать себя таким слабым".
К концу короткой речи, чародей все же смог взять эмоции под контроль.
"смотри на все с положительной точки зрения".
Почти промурлыкала дракониха, все еще наслаждающаяся ощущением чакры, распространяющейся по телу от двух источников.
"и в чем же эта "положительная точка зрения" заключается?".
Опустив веки, бывший император откинулся на спинку стула. Битва с темным богом показала ему, что не смотря на все достигнутые успехи, еще слишком рано даже задумываться о том, что бы бросить вызов Дискорду. Это больно било по самолюбию, на ряду с паранойей, тщательно взращиваемому и лелеемому.
"теперь ты знаешь, на что нужно обратить наибольшее внимание в своем развитии. Кроме того, полезно было получить пример того, с чем нам придется встретиться в будущем".
Произнесла крылатая ящерица, делясь со своим "старшим братом" душевным теплом и спокойствием.
"нам?".
Переспросил Хатаке.
"разумеется "нам". Ты же не думаешь, что я отпущу тебя одного, на встречу с монстром, в сравнении с которым наш недавний противник, словно неумелый ребенок?".
Возмутилась Ярнунвоск, вызывая у чародея слабую благодарную улыбку.
Теперь бывший император был уверен, что сможет справиться с любым препятствием... ведь он не один. И даже необходимость присутствовать на экстренно созванном совете, больше не вызывала прежнего раздражения, превратившись из неприятной обязанности, в возможность отдохнуть и разгрузить голову.
***
(отступление).
Учиха Саске стоял на горе с высеченными лицами прошлых Хокаге, и пустым взглядом смотрел на Коноху. Минувшей ночью его жизнь рухнула, а вера в лучшее будущее, пошатнувшаяся после гибели отца, окончательно исчезла, когда он увидел тело мертвого брата, (мать найти так и не удалось).
Мальчик стоял неподвижно, словно бы и сам был всего лишь статуей, но бегущие из уголков активированных шаринганов слезы, разрушали эту иллюзию. На фоне красных радужек, медленно вращались по две запятые, проявившиеся лишь несколько часов назад... но это в данный момент не имело значения и не приносило радости. Даже яркое полуденное солнце, зависшее в чистом синем небе, не могло согреть душу, медленно но верно обрастающую ледяной броней отчужденности.
Ситуацию ухудшало еще и отношение соклановцев, бросавших на мальчика взгляды, словно на мусор или врага...
"папа, мама, Итачи... я отомщу за вас, чего бы мне это не стоило. Даже если придется залить Коноху кровью, меня это не остановит. Обещаю".
Из груди вырвался нервный вздох, когда на плечо опустилась чужая рука, обтянутая черной перчаткой. Мужчина, одетый в черный балахон с изображенными на нем алыми облаками, а так же спиральной маской оранжевого цвета, надетой на лицо, наклонился к уху Саске и спросил:
- ты готов идти?