В отличие от Оппермана Матте-Гоку не удается воспользоваться плодами своих злодеяний: его уничтожает Мориц, олицетворяющий собой добро и творческое начало в человеке. Убийство противоречит всему существу Морица (совершив его, он убивает и самого себя!), но оно оказывается неизбежным. Добро вынуждено защищаться, оно не имеет права оставаться пассивным или надеяться на чудо — эта мысль отчетливо выражена в судьбе Корнелиуса.
Если в «Черном Котле» Хайнесен не показывает сил, способных противостоять натиску опперманов, то в «Пропащих музыкантах» он связывает свои надежды именно с творческим началом, неистребимым и вечным. Пусть мечтатели-музыканты выглядят «пропащими» в глазах трезвых и рассудительных мещан — они и подобные им хранят и передают дальше живительную искру красоты и человечности, без которой немыслима жизнь.
Спор с теми, кто видит в человеке лишь озлобленное или отчаявшееся существо, бесконечно одинокое и неспособное обрести контакт с другими, Хайнесен продолжает и в последующие годы.
В романе «Плеяды» (1952) он рисует первое соприкосновение ребенка с реальным миром как вечное, бесконечно повторяющееся (и все же неповторимое!) таинство приобщения к чуду жизни. В произведении отчетливо звучит мысль о непрестанном обновлении мира, уверенность в конечном торжестве светлых сил добра и человечности.
Оптимистическое звучание характерно в целом и для новелл, составивших сборники «Волшебный свет» (1957) и «Наваждение Гамалиеля» (1960).
Чрезвычайно разнообразные по содержанию и манере повествования, новеллы Хайнесена нередко посвящены изображению трагических событий, изломанных судеб, изуродованных воспитанием и средой характеров. Но почти в каждом из своих персонажей — юном художнике Марселиусе («Волшебный свет»), в полудикой Аталанте («Аталанта»), в уличной проститутке Полоне («Душа») — Хайнесен выделяет как главное неизбывную тоску по прекрасному, инстинктивную тягу к чистым и светлым отношениям, готовность к самоотверженной любви. Большое место в новеллистике Хайнесена занимает раскрытие внутреннего мира ребенка.
В 1964 году Хайнесен пишет новый роман — «Добрая надежда», действие которого развертывается на Фарерах в конце XVII века, но имеет самое непосредственное отношение к проблемам современности. Герой этого произведения, наивный и доверчивый священник Педер Бёрресен, благодаря своему оптимизму, безграничной вере в людей и в жизнь оказывается недосягаем для темных сил тирании — политической (в лице полицмейстера Хиндскоу), военной (комендант Катторп) и церковной (пробст Кристен). По его собственному признанию, Хайнесен наделил главного героя романа некоторыми чертами своих друзей — датских писателей-коммунистов Ханса Кирка и Отто Гельстеда.
В 1967 году вышел в свет новый сборник рассказов Хайнесена «Изгнание злых духов».
В 1968 году Вильям Хайнесен посетил Советский Союз как участник симпозиума, посвященного влиянию творчества Максима Горького на всемирную литературу. Творчество М. Горького Хайнесен хорошо знает и высоко ценит. Он говорит о том, что знакомство с автобиографической трилогией Горького, которую он прочел еще в молодости в датском переводе, имело для него «колоссальное значение», что «Горький стал известен всему миру и вдохновил многих писателей, в том числе датских, норвежских и шведских».
Светлые радостные впечатления от поездки в Советский Союз, чувство глубокой симпатии и уважения к великой стране, ее народу, ее культуре он выразил в поэтическом цикле «Вечерние зарисовки паломника», вошедшем в его последний стихотворный сборник «Панорама с радугой» (1972).
Творческая энергия и талант Хайнесена поистине неувядаемы. Об этом убедительно свидетельствуют выпущенные им в последние годы сборники новелл "Торсхавнские рассказы"(1973) и "Латерна магика" (1985) и, в первую очередь, — повесть "Башня на краю света" (1976). Это произведение во многих отношениях типично для прозы писателя и в то же время занимает несколько особое положение в его творчестве. Повесть откровенно автобиографична и одновременно насыщена раздумьями общефилософского характера: о смысле человеческого бытия, о сложных переплетениях человеческих судеб, о неразрывной связи каждого сиюминутного события с вечным, неостановимым течением жизни.