Она обвила руками его голову и с благодарностью сказала:
— Какой ты милый, Никодемус. Но уж если ты хочешь почитать мне, то почитай лучше проповеди Ольферта Рикарда… ведь сегодня воскресенье.
— Прекрасно! Конечно! Это же действительно успокаивающее чтение.
Прежде чем редактор дочитал первую проповедь, его жена тихо заснула. Он с легким зевком отложил книгу и вошел в гостиную. Здесь было тепло и уютно. Он испытывал чувство благодарности. Боже ты мой, ведь его самого чуть не увлекло в эту бездну. Вот, значит, как бывает.
Он приготовил себе грогу.
Да, это могло случиться. Его самого чуть не увлекло, не захватило странное безумие. Как волчок, да… волчок, который запускают, и он начинает жужжать. Голос молодой девушки все еще звучал в его ушах. Несомненно, тут сыграл роль и sex appeal[24]. Но к черту. Все, к счастью, обошлось.
Теперь нужно только держаться подальше и даже не смотреть в эту сторону. Пусть эпидемия свирепствует. Однажды она прекратится, как все эпидемии. Как все войны. Короче говоря, как все тяжелые времена. И небо снова прояснеет!
— Во многих отношениях уже сейчас заметен просвет, — сказал он сам себе, пригубив напиток. — Есть кое-какие знаки на Солнце и Луне. Русские быстро приближаются к границе Германии. Тот факт, что второй фронт задерживается, нашел свое естественное объяснение. Это необыкновенно умная и предусмотрительная тактика — пусть Россия и Германия истекут кровью! Тогда только наступит срок пустить в дело огромные свежие превосходящие силы, самую могущественную военную машину из всех известных миру. Предательство по отношению к русским союзникам? Да, но вряд ли стоит проявлять мягкость по отношению к азиатским ордам.
Редактор ясно ощущал, что в его душе уже в течение нескольких дней растет оптимизм, который давно был ему насущно необходим.
Да и внутри страны дела обстоят не так плохо, как думалось в свое время. С тайными политическими бунтарями прекрасно разделывается датский амтман, сильный и умный человек, которого поддерживают оккупационные власти.
А что касается коммунизма, которого он боялся больше всего, то перед самим собой он вынужден был признать, что просто поддался панике, вполне, впрочем, понятной. Социал-демократы ведут себя пристойно, в том числе и молодые. Никаких серьезных признаков какого-либо подпольного революционного движения фактически нет. Часовой механизм предназначался для рождественской карусели. Этот важный факт он узнал вчера вечером у Масы Хансен, где покупал табак, тогда же он узнал и о гибели бедного наборщика Хермансена. Маса Хансен привела карусель в пример того, что и она несет убыток от смерти молодого способного человека. Она мимоходом намекнула, что за эту работу был выплачен аванс в сто крон.
Редактор вынужден был посмеяться над самим собой, вспомнив, какие муки он пережил из-за этого часового механизма. К счастью, у него хватило ума держать свои муки при себе. Даже Майя ничего об этом не знает. Значит, помимо интеллекта, он обладает еще и здравым инстинктом.
Сообщение о смерти наборщика принесло ему не только несказанное облегчение, но и — нечего скрывать — огорчило. Вспыльчивого, угрюмого, но и способного и умного маленького человечка больше нет. Такого наборщика и корректора поискать! Новый работник почти неграмотный. А личные обиды, которые он терпел от Хермансена… боже ты мой, он ему прощает. Он был озлоблен и одинок, ему самой судьбой было предназначено тайно ненавидеть то общество, из нормальной жизни которого он был исключен как инвалид.
Одно за другим… да, конечно, начинает проясняться. Хотя, конечно, никогда больше не вернутся благословенные довоенные времена с их невинным блеском, эпоха «Графа Люксембурга», какие-то камни преткновения останутся. Разочарования — неизбежные спутники жизни, но они, как правило, преодолеваются. Одним из таких разочарований было Оксфордское движение. А вообще-то история не лишена комических сторон.
Все начиналось так хорошо. Организовали вечер, на который мужчины явились в смокингах, так было предписано. Этот вечер прошел с большим подъемом. В особенности благодаря энергии фру Хеймдаль, жены книготорговца. Однако она же оказалась и его злым гением. Потому что фру говорила почти непрерывно и большинство иностранных слов произносила неправильно. Душераздирающее зрелище представляли собой страдания ее умного и образованного мужа. Книготорговец выдержал только этот один вечер. Он не пришел на следующий, который проводился у аптекаря де Финнелихта.