— Луна вот-вот появится. В сотне ярдов отсюда — седловина. Хорошо бы до нее добраться.
Мы успели до нее добраться как раз к тому моменту, когда луна вынырнула из-за тучи, залив склон и долину внизу слепящим сиянием. Но мы уже были в безопасности. Нас прикрывал скальный барьер высотой в три фута — большего и не требовалось.
Одежда Флекка и индусов показалась мне насквозь промокшей.
— Что, пришлось искупаться?
— Этот проклятый часовой сидел на пирсе всю ночь напролет, — проворчал Флекк. — Держал нас под прицелом, охранял рацию. Когда луна спряталась, мы вынуждены были проплыть полмили вдоль берега. Ну, а Генри с мальчишкой добирались другим путем.
Я предложил Генри прокрасться в лабиринт и обшарить арсенал в пещере.
Авось там осталась взрывчатка. Конечно, аматоловые шашки не огнестрельное оружие, но они все-таки лучше, чем ничего.
— Заполучить ключи удалось запросто. С дверями блокгауза тоже не было больших затруднений. Мы пробовали высадить дверь, а потом и окно оружейной, чтоб вызволить мисс Гопман. Не вышло. — Он помолчал. — Мне стыдно, Бентолл, но Бог свидетель, мы от души старались. Но как без шума... А устраивать шум нельзя.
— Ты ни в чем не виноват, Флекк. Верю, вы старались.
— Ну вот, потом мы проскользнули к блокгаузу. В этот момент вышла луна. И очень хорошо сделала: мы увидели часового. Два часа ждали темноты, чтоб убрать его. У меня пистолет, у Кришны тоже, но и тот и другой искупались в море. Пользы теперь от них мало.
— Вы действовали чертовски хорошо, Флекк. И обзавелись ружьем. Оно в порядке?
— У меня глаза слабоваты. Проверь сам.
— Нынче меня и на игрушечное ружье не хватит. Есть у вас хорошие стрелки, капитан Гриффите?
— Вообще-то есть. Например, Чалмерс. — Он жестом подозвал того самого рыжеволосого лейтенанта. — Он один из лучших стрелков в королевском флоте. Вы согласитесь шарахнуть по ним, если будет нужда?
— Да, сэр, — тихо проговорил Чалмерс. — С превеликим удовольствием.
Облако подползало к луне. Не такое уж большое облако. Но, увы, оно было таким, каким было. А других не было и не предвиделось.
— Минуточку, капитан Гриффите, — сказал я. — А потом — в путь.
— Надо поторапливаться, — забеспокоился он. — Думаю, пойдем цепочкой.
Флекк направляющий. За ним — женщины и ученые. Если что, они сразу же нырнут в пещеру. А в хвосте — я с моряками. Мы замыкающие.
— Замыкающие мы с Чалмерсом, — сказал я.
— Чтоб в подходящий момент слинять и рвануть вниз, к оружейной. Так, Бентолл?
— Пошли. Уже пора! — ответил я.
Мы были близки к успеху и обрели бы его, доведись мне родиться под счастливой звездой. Благополучно миновав ангар, где краны медленно опускали ракету в колыбель, мы выиграли еще ярдов двести, как вдруг женщина вскрикнула от боли. Как выяснилось позже, она подвернула ногу.
На площадке перед ангаром все насторожились. Через три секунды многие бежали в нашу сторону, остальные кинулись за оружием.
— Вперед! — гаркнул Гриффите. — Вперед, черт побери.
— Ни с места, Чалмерс, — сказал я.
— Я — ни с места, — подтвердил Чалмерс. — Я здесь.
Он опустился на колено и ловким движением привел в готовность свое ружье. Выстрел. Облачко пыли взметнулось перед бегущим в авангарде китайцем.
— Недолет, — неторопливо промолвил Чалмерс. — Больше такого не повторится.
И такое действительно не повторилось. После второго выстрела нападающий взметнул ружье ввысь и рухнул вниз лицом. Второй упал бездыханный. Третий перевернулся, агонизируя. И тут огни перед ангаром погасли. Кто-то сообразил, что силуэты на фоне залитого светом бетона — великолепная мишень.
— Довольно! — крикнул Гриффите. — Возвращайтесь. Они приближаются.
Возвращайтесь.
И впрямь, надо было возвращаться. Дюжина ружей, в их числе автоматы, обстреливала нас вслепую, поскольку темнота сводила к нулю возможность прицельного огня. Но нападающие по вспышкам ружья Чал-мерса нащупали нас, и пули осыпали скалу то слева, то справа с противным визгом.
Гриффите и Чалмерс побежали. Побежал и я — но в противоположную сторону, к оружейной. Как туда попасть, если лунный свет уже брезжит сквозь рваные края облака? Еще четыре шага. Я прижался к скале, и вдруг страшный удар сотряс мое колено. Оглушенный, я хотел встать на ноги, сделал шаг и снова упал. Вроде без боли, просто нога мне не подчинялась.
— Чертов дурак! — Гриффите был рядом со мной, Чалмерс — чуть позади.
— Что случилось?
— Нога. Они ранили меня в ногу. — Я не думал о ноге. Плевать на ногу.
Я думал о шансе, которого навсегда лишился. О шансе добраться до оружейной. Там была Мэри. И она ждала меня. Мэри верит, что я приду за ней. Да, Джонни Бентолл — дурак из дураков, но на растерзание Леклерку ее не отдаст. Я снова поднялся при поддержке Гриффитса, но что толку, если нога парализована, отключена.
— Ты что, оглох? — кричал Гриффите. — Пойдем!
— Нет. Со мной все в порядке. Оставьте меня. Я спущусь к оружейной. — Я не понимал, что говорю, не видел границу между желанием и решением, но со мной все в порядке. Правда! Поторапливайтесь!
— О Господи! — Гриффите и Чалмерс взяли меня под руки, поволокли вдоль склона. Остальные скрылись из глаз. Впрочем, через минуту из темноты вынырнул Брукман и еще кто-то. Теперь меня тащили вчетвером.
Хорош Джонни Бентолл, тот еще подарочек для ближнего!
Мы добрались до пещеры минуты через три после замыкающего. Об этом мне рассказали позднее. На последней полумиле я отключился совсем.
Рассказали и о том, как лунный свет вырвался из-за туч и помог Чал-мерсу задержать атакующих. Он подстрелил двоих, достигших скального барьера.
Рассказали, как я разговаривал с самим собой, а когда меня просили помалкивать, негодовал: «Разве я разговариваю?!» Об этом мне рассказывали потом, а что было на деле, я не помню.
Помню только, как пришел в сознание. Пещера. Я прислонен к стене.
Рядом со мной еще кто-то лежит лицом вниз. Мертвый китаец. Поднял глаза, вижу Гриффитса, Брукмана, Флекка, Генри и какого-то офицера. Они сидят, прижавшись к противоположной стенке. По крайней мере, мне представляется, что это они. В пещере-то совсем темно. И достаточно просторно: фута четыре в ширину, футов семь в высоту. Хотя у пролома, там, где выбрались наружу люди Хьюэлла, всего три фута высоты и дюймов восемнадцать ширины. Где остальные? Скорей всего, в искусственном гроте, в котором Хьюэлл хранил шлак. Я выглянул наружу. В небе разгоралась заря.
— Долго я здесь? — Голос мой походил на стариковское дребезжание. За счет акустики, что ли?
— Около часа. — Странно, в голосе Гриффитса никакого дребезжания. — Брукман уверен: ты быстро поправишься. Задета коленная чашечка. Через неделю будешь ходить.
— А мы... мы все целы?
— Все. — Разумеется, все. Все, кроме Мэри Гопман. Им до этого нет дела. Для меня она — весь мир, для них — только имя. Мэри Гопман там, внизу, в оружейной, одна-одинешенька. Только имя? Какое ты имеешь значение, если ты всего-навсего имя. И я ее никогда не увижу. Никогда!
Никогда — это так долго! Итак, даже свою последнюю партию я проиграл. Я проиграл Мэри. И теперь передо мной разверзлось «никогда». Никогда — навсегда.
— Бентолл! Ты в норме? — резко прозвучал голос Гриффитса.
— В норме.
— Ты снова разговариваешь сам с собой.
— Да? — Я дотронулся до трупа рукой. — Что здесь происходило?
— Его послал Леклерк. Не то на разведку, не то на верную смерть.
Чалмерс не промахнулся.
— А что еще? Час — это целая вечность.
— Они обстреливали пещеру. Но вслепую, потому что опасались занять опасную для них позицию прямо напротив нас. Потом прекратили. Попытались взорвать вход, замуровать нас.
— Бесполезная затея, — возразил я. — Мы бы нашли другой выход.
Взорвать перекрытия туннеля. Ярдов сто. Это бы нас добило. — А вообще-то, какая разница? — подумал я.
— Они взорвали один заряд у выхода, — продолжал Гриффите. — Без особого эффекта. Потом они стали ломами дробить скалу под очередные заряды. Мы забросали их аматоловыми шашками. Возможно, уничтожили часть группы. И они оставили свою затею.
— А документ? — прохрипел я. — Вы сказали им про документ?