До сих пор помню, как легко она отказалась. Спокойно выслушав наши доводы, спросила у Димы только одно:
- Ты оформишь над ней опекунство?
Он не колебался, тут же согласился. Мама улыбнулась. И вот наверно после той улыбки я поняла, что это все. Теперь у меня больше нету мамы. Она ушла. Дальнейшие обсуждения опеки и жизни были только по телефону. Еще она пришла в суд и подписала документы.
Дима уже тогда была начинающим предпринимателем. И привез меня в этот дом. Ему часто приходилось разъезжать, но Морюшка была со мной всегда. Заботливая домработница, которая проживала тут поблизости, с радостью меня приняла. Она стала моей мамой, моей бабушкой и моим хранителем. Надо отдать должное Дмитрию. Он честно блюдил, чтобы я получила полноценное образование, одежду, пропитание и старался меня баловать выездами, новыми вещами. Он никогда не просил себя называть отцом, и я не называла. Хотя, хотелось. Но почему-то казалось, что ему это не понравится. Детские страхи, не знаю. Возможно. Да и слово «отец» для меня ровным счетом ничего не значило. Ведь тот, кто мне был отцом, для меня остался чужим.
Другие мужчины, его коллеги появлялись у нас в доме, только в его присутствии. И со многими мы сдружились. Стали хорошими друзьями, я была их "малой", которую воспитывать, поучать и баловать надо. А я была не против. Почему-бы и нет. Главное боялась, что бы Дмитрий не привел новую женщину. Тогда не думала, но сейчас анализируя, подозреваю, что у него была на стороне женщина. Может несколько, кто знает. Но в дом не приводил, меня не знакомил. Возможно, понимал, что, если сделает это, я уже не останусь. Слишком сильно было подорвано моё доверие к женскому полу.
Неприятно поморщилась. А вдруг я ему жизнь этим сломала? Боясь меня обидеть и потерять, он отказался от личной жизни?
Одна из причин, почему перестала появляться, была именно той, которая должна была дать добро на появление новой хозяйки дома. Чтобы Дмитрий наконец нашел себе ту, которую бы смог полюбить и которой захотелось бы остаться с ним навсегда. И пусть будут дети. Я теперь была взрослой, училась хорошо, в редкие свободные часы подрабатывала в больнице Денег едва хватало, но выручала стипендия. Все деньги, что слал Дмитрий, отсылала обратно. Он обижался, а я каждый раз просила прощения и объясняла, что мне от него только его любовь нужна, и чтобы у него в жизни все хорошо было. Мне нужно было, во что бы не стало, доказать свою независимость и свою состоятельность. О том, что я его этим отталкиваю, не думала. Юношеский максимализм.
Была еще одна причина, или две? Не важно. Думать о них именно сейчас не хотелось. От слова - совсем.
- Проснулась, - крепкие секундные объятия с боку. Именно секунду, не больше. Потому, что Марьяна знала, дольше, нельзя. Дольше не потерплю чужих прикосновений.
Тепло улыбнулась экономке, чмокнула в морщинистую щеку.
- Почему не предупредила, что так поздно будешь?
Виновато покосилась на ворчливый тон.
- Прости, разбудила, да?
- Нет, тебя кроме Волкодава и Аслана никто не слышал.
А, так вот, кто доложил.
- В свою комнату почему не поднялась? Я пыль протерла, постель застелила, - продолжала ворчать женщина, а я глупо улыбалась. Как же я скучала!
- Поднимусь Морюшка, поднимусь. Сейчас, кофе допью.
- Что твоё кофе? Ты поешь нормально! А то мальчишки придут, все подъедят, тебе ничего не достанется. И так, вон костлявая какая.
- Через одежду прощупала? - засмеялась.
- А мне и щупать не надо, вон, висит все, как на вешалке. Обнять и то не за что, а мужику пощупать. Твой-то, когда появится?
- Мой? Ах, да, совсем из головы вылетело. Вадим подъедет к обеду, если не задержится. На крайний случай, к вечеру точно будет.
- Вещи я твои в бане развесила, сумка промокла вся.
- Блин, еще за машиной надо сходить, может кто-то меня вытащит из мужчин? - потянулась к вешалке с вещами.
- Так, а это не твоя, что ли? С утра уже привезли же, - кивком головы указала в сторону моей припаркованной машинки. Бедняжка, надо будет проверить, цело ли хоть все.
Мало ли, кто добрался. Ключи лежали в куртке, значит, кто бы не привез, сделал это рано утром. Сейчас на часах было восемь, рассвело час назад. Где-то пол часа я уже бродила по первому этажу.
- Иди-иди, переоденься с дороги, да умойся.
Послушно кивнула и поднялась по скрипучим половицам на верх. Точнее, скрипучих было всего несколько. Специально проверила, до сих пор не заменили. Улыбнулась, когда-то я их старательно избегала, когда не хотела быть обнаруженной во время сбегания с дома.
Ну уж очень хотелось на молодежные дискотеки бегать. А Диме это не очень-то и нравилось. Он все норовился мне кого-то из своих ребят с собой дать, а мне это надо было?
В комнате приятно пахло хвоей и морозом. Окно никто не закрывал, и комната была холодной. Но это теперь уже не пугало. Закрыла окно, предварительно оглядев, что творится на улице. Пес уже носился от дома к опушке леса, гоняя кого-то мне невидимого. Может учуял запах зайцев?
В шкафу нашлось парочку джинсов и футболка, которые мне были уже малы. Нет, я не много прибавила, но заметно вытянулась, да и грудь обрисовалась. Хотя, конечно, не третий размер, но и не плоская.
Значит придется спустится в баню, а для этого надо будет выйти на улицу. Эх жаль, надеялась еще немного оттянуть момент знакомства и встречи с теми, кого уже знаю.
Предварительно умывшись и причесавшись, спустилась вниз, поинтересовалась, не нужна ли помощь. Не нужна была. Поставила телефон на зарядку и надела куртку с сапогами.
Свежий морозный воздух приятно бодрил, солнце слепило. Пришлось постоять пару минут на крыльце, чтобы привыкнуть к яркому свету.
Как не странно, меня на фоне кипящей работы не заметили. Может потому, что куртка белая?
Забрав из бани, то, что уже заметно подсохло, встала у двери и из тени наблюдала за окружением. Глупо и тупо, но поделать с собой ничего не могла. Я уже который год работаю в больнице. Постоянно среди многочисленных людей. Постоянный физический контакт с ними же. Но ведь и там, я старалась держаться в стороне. Не привлекать внимание. Дети смело могли меня обнимать и висеть на мне. Объятия благодарных или безутешных взрослых принимала, скрипя зубами.
С трудом сдерживалась от того, чтобы сбросить руки и дернутся в объятиях. Но держалась, никому ничего не показывала.
Поняв, что долго тут в тени стоять не могу, иначе замерзну, вышла на солнце. И вот тут меня заметили. Не знаю, как мне удалось удержаться от того, чтобы не сбежать с воплями: "Не трогайте!"
- Алина! Линка! Линченок! Бельчонок, олененок… - и там было еще много прозвищ которые мне когда-то зачем-то давали.
Старалась улыбнуться, искренне, но чувствовала, что улыбка напоминает то ли оскал, то ли болезненную гримасу. Отвечала на короткие объятия, перекидывалась несколькими фразами. Мысленно строила достаточно достоверную версию того, почему мне вот сейчас срочно нужно сбежать в дом, и чтобы меня больше не трогали.
Сама не заметила, как постепенно отступала мелкими шажочками назад, пока не уперлась в что-то твердое. Нервно дернулась обернувшись, и столкнулась с каменным выражением лица того, кто меня ночью встретил.
Смерив меня долгим не добрым взглядом, он отпустил меня из плена своих почти черных глаз обратился к окружающим:
- Завтракать пора.
Народ дружно согласился и тут же ринулся прочь от меня. А я только сейчас почувствовала, как меня отпустило и задрожала крупной дрожью. Едва не выронила одежду в снег. Дала себе пару минут на передышку и выдохнув, направилась в дом. Две недели, Лина ты обещала, две недели. К понедельнику большинство разъедется. У них ведь рабочая неделя, это ты в отпуске и обещала провести его с Дмитрием.
Чуть-чуть осталось потерпеть.